— Ну как ты? Очень болит? — пробормотал он невнятно, явно с большим трудом произнося слова.
— Нет, я совсем не чувствую боли, — сказал Корум. — И очень благодарен тебе. Мохнатый Человек! Ведь ты спас меня от неминуемой смерти.
Его собеседник нахмурился — видно, он понимал человеческую речь едва ли наполовину, — потом улыбнулся, кивнул и заключил:
— Это хорошо!
— А кто ты? — спросил Корум. — И кого приводил с собой тогда ночью?
Мохнатый Человек шлепнул себя по заросшей коричневым мехом груди:
— Я — Серуд. Твой друг.
— Серуд, — Коруму не сразу удалось выговорить непривычное сочетание звуков. — А я Корум. Но кто был тот, второй?
Серуд назвал какое-то совсем уж труднопроизносимое имя, состоявшее, похоже, из нескольких сложных слов.
— Но кто он? Я никогда раньше не видел подобных существ. Да и таких, как ты, я тоже никогда не видел. Ты откуда?
Серуд жестом очертил вокруг себя круг.
— Живу здесь. В лесу. Лес называется Лаар. Мой хозяин тоже здесь живет. Мы живем здесь уже много, много, много дней — вы, вадаги, живете гораздо меньше!
— А где твой хозяин сейчас? — снова спросил Корум.
— Ушел. Не любит, чтобы люди его видели.
И тут Корум смутно припомнил одну легенду. В ней говорилось о странном, покрытом коричневой шерстью существе, жившем в западном краю, далеко от замка Эрорн. Согласно легенде, существо это называлось «Мохнатый Человек из Лаара». Стало быть, это не сказка, а быль! Однако Корум не помнил, чтобы в древних сказаниях хотя бы раз упоминался тот темнолицый великан, имени которого он даже произнести был не в состоянии.
— Хозяин говорит, тут недалеко есть одно место. Там тебе будет хорошо, — сказал Мохнатый Человек.
— Что же это за место, Серуд?
— Там живут мабдены.
Горькая улыбка появилась на губах Корума.
— Нет, Серуд, мабдены не принесут мне добра.
— Это другие мабдены.
— Все мабдены — мои враги. Они ненавидят вадагов, — Корум мельком глянул на свою культю. — И я тоже их ненавижу.
— Эти мабдены старые. Хорошие.
Корум, шатаясь, встал, и дикая боль тут же пронзила голову, забилась в раненой руке. Обнаженное тело его, покрытое множеством ссадин, порезов, ожогов, было кем-то заботливо вымыто.
Постепенно в душе утверждалось сознание того, что он стал калекой. Его, разумеется, спасли от самого ужасного — от мучительной смерти, которую задумал для него проклятый Гландит, — но все равно: теперь он калека, урод, недочеловек! Его привлекательное лицо и ловкое стройное тело до безобразия изуродованы.
И он, последний из племени благородных вадагов, опустился на землю и заплакал.
Серуд, что-то ворча, ковылял вокруг. Потом коснулся плеча Корума своей лапой и погладил по голове, пытаясь как-то утешить.
Корум вытер слезы здоровой рукой.
— Не беспокойся, Серуд. Мне необходимо выплакаться, иначе горе задушит меня. Я оплакиваю свой истребленный народ и всю свою погибшую семью. И то, что я последний вадаг на всем белом свете…
Серуд опять заворчал, засуетился, завозился и снова тронул Корума за плечо:
— Таких, как мы, тоже больше нет.
— Значит, ты именно поэтому спас меня?
— Нет. Мы помогли тебе, потому что мабдены тебя мучили.
— А вас они никогда не мучили?
— Нет. Мы от них прячемся. У них злые глаза. Но видят они плохо: нас увидеть не могут. Мы и от вадагов тоже прячемся.
— Почему же?
— Это знает мой хозяин. Так спокойнее.
— Жаль, что вадаги сами куда-нибудь не спрятались… Но мабдены напали так внезапно!.. Нас просто застали врасплох! Мы ведь очень редко покидали свои замки, даже друг с другом мало общались. И совсем не были готовы к войне.
Серуд явно понимал не больше половины, однако вежливо слушал. Когда Корум наконец замолчал, он предложил:
— Ты ешь. Хорошие плоды. И спи. А потом пойдем туда, где живут мабдены.
— Мне необходимо оружие, Серуд. И доспехи. И одежда мне тоже нужна. И лошадь. Я намерен вернуться и преследовать Гландита, пока не встречусь с ним лицом к лицу. И тогда я его непременно убью! А потом мне хотелось бы одного: умереть.
Серуд печально посмотрел на Корума.
— Ты… убивать?
— Только Гландита! Он убил всех вадагов.
Серуд покачал головой.
— Вадаги никого не убивают.
— Я убиваю, Серуд. Я — последний вадаг. И первый из нашего племени, кто научился убивать, познав чувство мести. И я непременно отомщу тем, кто изуродовал меня и лишил семьи!
Серуд с несчастным видом проворчал:
— Ешь. Спи.
Корум еще раз попытался встать на ноги, но понял, что сил на это не хватит.
— Возможно, ты прав. Сперва мне нужно восстановить силы, — он сел и стал есть. Но съесть сумел совсем немного и снова уснул, уверенный, что в случае опасности Серуд его, конечно же, разбудит.
Пять дней прожил Корум в лощине у ручья с Мохнатым Человеком из Лаара. Он очень надеялся, что появится и тот темнокожий великан, но этого так и не произошло.
Раны Корума почти полностью зажили. Он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы пуститься в путь, и однажды утром сказал Серуду:
— Что ж, прощай, Мохнатый Человек из Лаара. Я очень благодарен тебе за все. И твоему хозяину тоже. А теперь мне пора.
Корум махнул на прощанье рукой и двинулся на восток, но вскоре услышал за спиной шаркающие шаги Серуда.
— Корум! Корум! Куда ты? Ты идешь совсем не туда!
— Только в той стороне я смогу встретить своих врагов, — ответил принц Корум. — Это верная дорога.
— Но мой хозяин велел мне отвести тебя вон туда!.. — Серуд указал на запад.
— В той стороне только море, Серуд. Это самая западная оконечность Бро-ан-Вадаг.
— Хозяин говорил, что надо туда, — настаивал Серуд.
— Спасибо тебе за заботу, Серуд, но я все-таки пойду на восток. Мне непременно нужно найти мабденов и отомстить за гибель вадагов.
— Нет, ты пойдешь туда, — Серуд снова показал на запад и положил свою лапищу Коруму на плечо. — Туда.
Корум сердито высвободился.
— Нет. Я пойду на восток! — и он упрямо двинулся дальше.
И тут что-то больно ударило его по затылку, да так, что он пошатнулся. Обернувшись, он увидел, что Серуд стоит неподалеку, держа наготове второй камень.
Корум выругался и хотел было как следует выбранить Мохнатого Человека, но силы вдруг снова оставили его, и он без чувств повалился на траву.
Очнувшись, Корум услышал звуки моря.
Сначала он никак не мог понять, где он и что с ним произошло. Потом догадался, что висит на плече у Серуда лицом вниз, и тот куда-то несет его. Корум попробовал высвободиться, но Мохнатый Человек из Лаара оказался куда сильнее, чем можно было предположить на первый взгляд, и держал его крепко.
Слева от Корума было море. Зеленое, на прибрежной гальке виднелись клочья пены. Вывернув голову, ибо правый его глаз ничего не видел, Корум посмотрел направо.
Справа тоже было море. Серуд нес его по узкой дамбе, высившейся над водой. Коруму казалось, что идут они прямо в океан. Вися в неудобной позе вниз головой и раскачиваясь при каждом шаге идущего неровной, шаркающей походкой Серуда, Корум все же сумел рассмотреть и оставшийся далеко позади берег. Над берегом пронзительно кричали морские птицы.
Корум тоже закричал и забился в железных объятиях Серуда, но тот по-прежнему оставался глух к его проклятиям и угрозам. Наконец Мохнатый Человек остановился и опустил Корума на землю.
Тот сразу вскочил на ноги и набросился на Серуда с упреками:
— Ну знаешь, Серуд…
И умолк, посмотрев вокруг.
Естественная дамба кончилась. Перед ними был остров, берега которого круто обрывались в море. На вершине острова высился замок. Тип архитектуры был Коруму совершенно незнаком.
Не то ли это место, о котором говорил Серуд?
Но Серуд уже бежал обратно по дамбе. Корум окликнул его, но Мохнатый Человек лишь ускорил свой бег. Корум бросился было вдогонку, но, разумеется, тут же обессилел и отстал. Серуд успел выбраться на берег раньше, чем Корум преодолел половину пути. Начался прилив. Дамбу быстро заливало водой.