Сактрик кивнул головой мумии:
— Если вы сдержите свое слово, то и мы свое сдержим.
— Значит, — сказал Гофанон, — мы должны поторопиться, чтобы справиться с первой частью задачи, ибо времени у разбитой армии мабденов осталось немного.
— Калатин говорил правду? — спросил Корум.
— Правду.
— Но послушай, Гофанон, — поинтересовался Илбрек, — мы знали, что ты был полностью во власти колдуна, пока при нем находился мешочек с твоей слюной. Как получилось, что, пока вы добирались сюда, ты полностью освободился от нее?
Гофанон ухмыльнулся.
— Потому что в мешочке больше нет моей слюны…
Он хотел объяснять дальше, но Сактрик прервал его:
— Ты предполагаешь, что я отправлюсь вместе с вами на материк?
— Ну да, — сказал Гофанон. — Это необходимо.
— Ты же знаешь, что нам тяжело покидать этот остров.
— Но это в самом деле необходимо, — повторил Гофанон. — По крайней мере, с нами должен отправиться хотя бы один из вас — тот, кому будет передана вся сила малибанов. А именно — ты.
Сактрик задумался.
— Значит, мне понадобится тело, — размышлял он. — Это не годится для такого путешествия. Лучше, чтобы ты не пытался обманывать малибанов, Гофанон, — добавил он, — как ты уже однажды обманул их… — В его голосе снова появились высокомерные нотки.
— На этот раз это не в моих интересах, — ответил карлик. — Но, зная тебя, Сактрик, я без особой радости пошел на сделку с тобой, и, если бы дело касалось только меня, я бы предпочел погибнуть, но не возвращать тебе похищенное. Но этот вариант со смертью мы пока отбросим, ибо сейчас единственный способ спасти положение — продолжить то, что начали мои друзья. Однако я предполагаю, что, когда ты обретешь всю свою силу, это может плохо кончиться для кого-то из нас.
Сактрик пожал сухими плечами, на которых шелушилась кожа.
— Не буду отрицать, сид, — сказал он.
— Значит, остается вопрос, — вмешался Илбрек, — как Сактрик выберется с Инис Скайта, если мир так недружелюбно относится к нему?
— Мне нужно тело. — Сактрик внимательно осмотрел всех троих, и Корума передернуло.
— Не каждое человеческое тело сможет вместить то, что именуется Сактриком, — заметил Гофанон. — Решение этой проблемы, скорее всего, потребует от одного из нас пожертвовать своим телом…
— Тогда пусть этим человеком буду я.
Голос был новым, но знакомым. Повернувшись, Корум с огромным облегчением увидел Джери-а-Конела, который с привычным для себя нахальным видом стоял, прислонившись к скале и надвинув на один глаз широкополую шляпу; на плече у него сидел маленький крылатый черно-белый кот.
— Джери! — Корум кинулся к нему и обнял друга. — Как давно ты на этом острове?
— Я был свидетелем большинства сегодняшних событий. Очень здорово! — Джери подмигнул Гофанону. — Ты блистательно обманул Калатина…
— Не будь тебя, Джери-а-Конел, у меня не было бы такой возможности, — сказал Гофанон и, повернувшись, объяснил остальным: — Именно Джери, как только стало ясно, что этот день плохо кончится для мабденов, притворился перебежчиком и предложил свои услуги Калатину, считавшему, что все, как и он сам, склонны к предательству, и тот принял их. Джери, пользуясь ловкостью рук, подменил мешочек с моей слюной другим, в котором не было ничего, кроме растаявшего снега. Выяснив намерения Калатина относительно мабденов, я продолжал делать вид, что по-прежнему нахожусь в его власти, а Джери исчез в неразберихе отступления от Каэр Ллуда и тайно последовал за нами, когда мы направились к Инис Скайту…
— Тот маленький парус, что я заметил на горизонте! — воскликнул Корум. — Это была твоя шлюпка, Джери?
— Точно, — уверенно заявил Спутник Героев. — Что же до всего остального, сообщаю вам, что тела котов обладают удивительной способностью вмещать чужие души, чего нет у людей. Я припоминаю историю, когда я носил другое имя, в совершенно иных обстоятельствах: в тело кота была заключена — чтобы быть защищенной — душа весьма знаменитого колдуна. Впрочем, больше ни слова… Мой кот может принять тебя, Сактрик, и больших неудобств ты не испытаешь…
— Животное? — Сактрик затряс сухой головой мумии. — Как император малибанов, я не могу позволить…
— Сактрик, — резко сказал Гофанон, — ты отлично знаешь, что скоро, если вы не успеете покинуть эту плоскость, все вы исчезнете. И ты готов из-за надуманной гордости пойти на такой риск?
— Ты слишком фамильярен, карлик, — возмутился Сактрик. — О, если бы я не был связан своим словом…
— Но ты связан, — напомнил Гофанон. — Итак, сир, вы готовы переместиться в кота, чтобы мы могли отбыть, или вы не хотите получить то, что я похитил у вас?
— Хочу. Больше жизни.
— Значит, Сактрик, ты должен принять предложение Джери.
Сактрик, похоже, никак не отреагировал, кроме того, что несколько секунд с нескрываемым отвращением рассматривал черно-белого кота; затем кот взвыл, шерсть на нем встала дыбом, и, прежде чем успокоиться, он выпустил когти. Мумия Сактрика неожиданно рухнула на землю и осталась лежать бесформенной грудой.
— Давайте побыстрее, — сказал кот. — И помните — даже обитая в этом теле, я не расстался со своими способностями.
— Запомним, — сказал Илбрек, поднимая найденное им старое седло и сдувая с него пыль.
Юный сид, раненый кузнец Гофанон, Корум Серебряная Рука и Джери-а-Конел, на плече у которого балансировал кот, ставший ныне Сактриком, двинулись к берегу, где их ждал корабль.
Часть III,
в которой мабдены, вадаги, сиды, малибаны и Фои Миоре сражаются за обладание Землей,
при этом враги становятся союзниками, а союзники — врагами.
Последняя битва против народа холода, против вечного льда
Глава 1
То, что Гофанон похитил у Сактрика
Путешествие прошло спокойно. Илбрек, оседлав Роскошную Гриву, прокладывал кораблю кратчайший путь к материку. И вот наконец все поднялись на скалу, у подножия которой гневно ревел белый от пены океан, и Гофанон здоровой рукой высоко над головой вскинул боевой топор и глубоко всадил его в мшистый покров земли, где еще несколько минут назад высилась пирамидка из камней.
Глазами, в которых светился незаурядный ум, черно-белый кот внимательно наблюдал за Гофаноном, и порой в них вспыхивало рубиново-красное свечение.
— Осторожнее, не повреди ее, — сказал кот голосом Сактрика-малибана.
— Сначала мне надо снять наложенное заклятие, — ответил Гофанон.
Срезав дерн и обнажив клочок земли примерно восемнадцати дюймов в диаметре, карлик-сид встал на колени и стал просеивать землю между пальцами, бормоча какие-то простые строфы. Затем он хмыкнул, извлек кинжал и начал осторожно копать мягкую землю.
— Ага! — Гофанон нашел то, что искал, и его лицо исказилось гримасой неподдельного отвращения. — Вот оно, Сактрик.
Ухватившись за прядь редких волос, он извлек из земли человеческую голову. Она была такой же высохшей, как у Сактрика, но, как ни странно, сохраняла следы не только женственности, но даже красоты, хотя довольно трудно говорить такое об отрубленной голове.
— Терхали! — выдохнул маленький черно-белый кот, и теперь в глазах его светилось откровенное обожание. — Причинил ли он тебе вред, любовь моя, обожаемая моя сестра?
И теперь у всех перехватило дыхание, когда голова открыла глаза. Они были чистые, ясные и отливали зеленоватым холодным блеском. Полусгнившие губы шевельнулись:
— Я слышу твой голос, Сактрик, дорогой мой, но не вижу твоего лица. Может, у меня еще не прояснилось зрение?
— Нет, просто в данное время мне приходится обитать в теле этого кота. Но скоро мы обретем новые подходящие тела и окажемся в другой плоскости. Появилась возможность наконец покинуть этот мир, любовь моя.