Казалось, что корабли замерли на миг, «переваривая» услышанное. Но в то же время они продолжали сражаться, понимая, что живыми им не выйти из боя! А после слов Кэтсу окончание этого ада становилось понятным и логичным.
Первым ответил крейсер «Адмирал Ушаков»:
— Я - с «Ямато» до конца! Беру параллельный курс! Начинаю ваше прикрытие!
Затем линкоры «Линкольн» и «Берлин» запросили место в строю. Через пару минут все оставшиеся корабли попросили разрешения остаться с «Ямато» до конца и ждали только указаний! А их капитаны отдавали приказы об активации оставшихся снарядов и ставили реакторы на самоуничтожение. У землян осталось одиннадцать кораблей против двадцати кассиопейских. И теперь все корабли КП отходили к «Ямато», стараясь прикрыть свой флагман.
Кэтсу автоматом раздавал приказы, земные корабли пытались расчистить дорогу для «Ямато», а мысли каждого были далеко от боя, каждый вспоминал своих близких, вспоминал прожитое время, стараясь понять, все ли правильно он сделал в своей жизни? Каждый понимал, что, жертвуя своей жизнью, вносит вклад в победу, в существование Солнечной Федерации, в то, что у конвоя, идущего с жизненно важным грузом, будет шанс дойти!
Кассиопейские корабли слишком поздно поняли, что происходит! Они были очень удивлены, когда один за другим земные корабли выходили из боя и окружали свой флагман, который с тотальными повреждениями, объятый пожарами, несся в гущу их кораблей! Сначала они не понимали, зачем, почему? По их логике надо было постараться выйти из боя и попытаться уйти! А тут — все наоборот! Подбитый корабль несся в гущу кораблей противника, к тому же, к нему присоединялись другие корабли!
— Самоубийство! — думали кассиопейские капитаны, командующие эскадрой.
Это было для них что-то новое, а когда до врага наконец дошло, что задумали земляне, срочно полетели приказы на отход. Но это было для них слишком поздно! Земные корабли приближались к кассиопейскому флагману, которого прикрывал один линкор, пять крейсеров и три эсминца, а рядом плотной группой стояла большая часть кораблей противника, ведя дистанционный огонь. Кассиопейские корабли маневрировали, но время было против них! Когда земные корабли полетели к вражескому флагману, противник понял, что это — конец, что смерть пришла за ними!
Миг, и земной флот как бы остановился, и череда сильнейших взрывов накрыла позиции кораблей противника. Среди них был один, особенно сильный, который уничтожил кассиопейский флагман и его охранение! Это был «Ямато».
— Поднять защитные экраны! — скомандовал Кэтсу. Тяжело бронированные щиты, закрывающие иллюминаторы капитанского мостика поползли вверх, открывая страшную картину. Вокруг «Ямато» шли остатки земных кораблей прикрытия, сильно поврежденные линкоры, крейсеры, эсминцы, рядом сновали остатки полков штурмовиков, истребителей, а сам «Ямато», после многочисленных попаданий и детонации снарядов ПВО, был объят множеством пожаров. Среди пожарных служб было много потерь, и тушить было практически некому, да и не к чему. На таймере до взрыва реактора оставалось четыре минуты…
Кэтсу вспоминал свой дом, жену, сына… Он знал, что больше не увидит их, не обнимет сына, не поцелует жену, но он знал, что семья будет гордиться им, а его предки будут счастливы, что их потомок не посрамил их род и погиб как герой…
«Ямато», набрав максимально возможную скорость, приближался к вражескому флагману, постоянно звучал сигнал захвата цели, ревела сирена опасности, но кассиопейские корабли были слишком рядом и уже не могли вовремя развернуться орудиями к «Ямато», а от тех, кто мог достать земной флагман своими корпусами, прикрывали оставшиеся корабли. На таймере осталось двадцать секунд. Все замерли, они понимали, что это все, конец их жизням! И еще понимали, что им удалось осуществить последний их план, — «Ямато» смог прорваться в центр кассиопейских кораблей, максимально подойдя к флагману! Каждый из них последний раз взглянул на мир, окружающий его, вздохнул последний раз и замер…
А на капитанском мостике «Ямато» стоял Кэтсу, он поправил фуражку, его взгляд устремился сквозь иллюминатор на вражеский флагман, а душа его была с семьей. Весь мостик замер в ожидании смерти. И в этой тишине Кэтсу сказал негромко, но его услышали все:
— Конвой должен жить, мы выполнили свой…..