Берта минуту понаблюдала за его действиями и осталась довольна. Принялась резать овощи.
— Как ваши дела снаружи? — спросил Макс. — «Ваши» — в смысле, у вас, у учёных.
— М-м, вот как вы нас называете? «Учёные»?
— Ну, вы ведь учёные, — смутился Макс.
Хорошо, что его работа требовала постоянного внимания, и можно было не смотреть на Берту с чистой совестью.
— А вы — космонавты. Но мы называем вас по именам.
— Ну, простите.
— Я не обижаюсь. Просто мне кажется, что в слове «учёные» живёт какой-то отголосок древнейшего антагонизма между людьми, которые могли позволить себе получить образование, и людьми, которые вынуждены были зарабатывать тяжёлым физическим трудом.
— Не такой уж и древнейший, — возразил Макс. — Вот, например, если бы я при своих сказал «антагонизм»…
— …Джош первым бросил бы в тебя талрепом, — закончила за него Берта и рассмеялась. — Прости, не удержалась. Ладно, хватит придираться к словам. Постоянно себе это твержу, но никогда себя не слушаю. Поэтому со мной так трудно.
— Вовсе нет…
— Просто я ещё не развернулась во всей красе! — вновь засмеялась Берта. — А дела снаружи пока скучно. Взяли кучу образцов, но не нашли никаких следов жизни. По крайней мере, в последние три-четыре тысячи лет ничего сколько-нибудь заметного тут не жило. Иначе Айзек бы уже знал об этом всё.
— Айзек — это тот, второй? — ляпнул капитан и, спохватившись, чуть не отрезал себе палец в наказание за глупость.
— Да, не тот, который мой жених, — как ни в чём не бывало, кивнула Берта. — Айзек и Бартон — два сапога пара. Эта поездка ведь исключительно их инициатива. Они даже меня брать не хотели.
— Вот как?
— Вот так. Я взяла курс микробиологии исключительно для общего развития… Ну, и для того, чтобы ближе познакомиться с Бартоном. Вообще-то я врач. Но отношения — такая сложная штука, что не заметишь, как выучишь и десяток смежных дисциплин, лишь бы не казаться идиоткой.
— Так это вы…
Макс опять мысленно выругал себя, но в этот раз хотя бы сумел вовремя остановиться. Однако Берте было этого достаточно.
— Я бегала за ним? Да, поначалу так и было. Бартон был звездой в нашем институте, влюбиться в него — это было примерно как сходить на вечеринку посвящения в первокурсники. Если пропустишь — на тебя будут странно коситься и ставить подножки, когда ты идёшь к своему столику с полным подносом.
«Поначалу», — мысленно отметил капитан. А зачем отметил — так и не понял. Как будто в этих мелочах может быть какой-то смысл. Происходи всё в дешёвом приключенческом романе — может, и был бы смысл. Да только жизнь — не роман. И приключений не предвидится. Что, кстати, не может не радовать. Приключениям самое место на страницах книг. А в жизни всегда лучше обойтись без них.
— О, Берта! — послышался голос от входа. — Ты эксплуатируешь нашего сурового капитана?
Макс вздрогнул и заметил, что Берта тоже вздрогнула. Они одновременно повернулись и увидели Бартона, стоявшего в дверях со сложенными на груди руками.
— Не упускаю случая научиться чему-то новому, — сказал Макс, заметив, что Берта мешкает. — Берта сказала, что вы пока ничего не нашли. Значит ли это, что нам придётся перемещать корабль?
— «Берта», вот как? — скривил губы Бартон.
— Да, — включилась, наконец, в разговор Берта. — Мы решили, что нам всем пора бы уже начать воспринимать друг друга, как одну команду.
Капитан сполоснул руки, вытер насухо и кивнул Бартону:
— Можете называть меня Максом, Бартон.
— Не сказал бы, что мне это очень удобно, — проворчал тот. — Но, если хотите…
Он резко развернулся и выбежал прочь, будто его прогнали. Макс удивлённо посмотрел на Берту. Та ответила спокойным взглядом.
— Не волнуйтесь. Это его нормальное состояние, когда вселенная ведёт себя как сука и не соответствует его высоким ожиданиям. То есть, практически всегда.
— Ясно, — кивнул капитан. — Что ж… Это, конечно, не моё дело, но когда-то в детстве я читал…
— Ого. Интересное у вас было детство.
— …читал, что жизнь лучше всего искать рядом с водой.
— Ах, я не сказала?
— Что именно?
— Как глупо с моей стороны… Мы ищем на этой планете небелковые формы жизни, Макс. Вряд ли об этом писали в тех книжках, которые вы читали в детстве. Совсем другая вечеринка, со своими порядками.
5
— Арнольд, мне так не хочется ругать твою маму… — начала Кейт, усаживаясь в кресло пилота.
— Мою маму? — удивился Арнольд.