Дознаватель взглянул на наручные часы, у него ещё был час времени в запасе. Он решил зайти в дом 18.
Дознаватель поднялся по лестнице на площадку, где находилась последняя, девяностая квартира. Минуту потоптался на месте, послушал доносившиеся из квартир звуки, голоса жителей, звон посуды.
Неожиданно резко скрипнула открывшаяся дверь одной из квартир. Дознаватель обернулся, все двери на площадке были закрыты, но он явственно слышал, как кто-то выходит и запирает невидимую дверь на ключ. По кафелю застучали каблуки женских туфель. Дознаватель покрылся холодными мурашками. Кто-то прошёл мимо него. Ноздри коснулись запаха дорогого парфюма. Шаги послышались на ступенях, невидимка спускалась вниз.
— Инна? — дрожащим голосом произнёс он.
Шаги остановились, казалось, их незримый хозяин прислушивался к голосу.
— Инна, — вновь повторил задыхающийся он страха дознаватель.
В ответ, шаги быстро засеменили вниз по ступеням. Шатающийся дознаватель добрался до окна, посмотрел вниз. Из подъезда выбежала миловидная девушка. На мгновение она остановилась, посмотрела на окно, в котором стоял дознаватель. Показала ему средний палец и растаяла в воздухе, будто сахарная вата на горячей печи.
Дознаватель съехал на пол. Рой безумных мыслей пронеслись у него в голове. Неужели Антон прав? Надо было что-то делать, хотя бы проверить одну из догадок.
Деревня Угольная смотрела на вышедшего из машины человека пустыми глазницами полуразвалившихся изб. Слава богу, эта догадка не подтвердилась. Он достал из внутреннего кармана записную книжку, открыл на записях, сделанных на допросе. Кроме десятка слов «псих» там ничего не было. Мужчина улыбнулся, убрал книжку в карман. Надо ехать назад, скоро стемнеет.
Открыл дверь машины и вздрогнул. В только что мёртвом доме зажёгся свет. Дознаватель проверил травмат в подмышечной кобуре, направился к дому. На стук открыла сухонькая старушка.
— Добрый вечер, — произнёс он, стараясь не выдать сковавшего его ужаса. — Вам знаком этот юноша?
Дознаватель достал фото Антона, показал старушке.
— Разоритель могил, — сказала она, выхватывая трубку и всаживая её в сердце мужчины.
В соседних домах зажглись окна. Местные высыпали на улицу, на звук довольного чавканья со стороны избы старухи. Селяне выстраивались в очередь, каждый хотел получить свою порцию напитка.
2017.
КОНЕЦ СЕМЬИ БРО
После трагических событий связанных с законом о легализации оружия в результате коего подростковой бандой был расстрелян мэр Красного Литейщика со всей городской администрацией (см. часть «Свет клином»), в город назначили жёсткого генерала, участника боевых действий в нескольких горячих точках — Аристарха Герасимовича Валювача. Он прибыл не один, а при поддержке Дивизии Специальных Операций «Марс» и роты гвардейцев. Цель своего назначения генерал довёл до остатков городского правления на собрании.
Валювач взошёл на трибуну городского зала заседаний. Он никогда заранее не готовил речь и не прибегал к помощи печатных текстов. Его выступления — чистая импровизацией.
— Добрый день, господа! Ни для кого не секрет причины и цель моего назначения — всплеск правонарушений, основу которых, составляют особо тяжкие преступления. В мою задачу входит полностью очистить Красный Литейщик от уголовной чумы. Сделать из него образцовый город будущего.
Дверь в зал открылась, в помещение вошёл опоздавший полковник полиции. Присутствующие с интересом уставились на генерала, ожидая его реакции.
— Почему это товарищ полковник опаздывает? — с укором взглянул на него Валювач.
— Прошу прощения, — смутившись, ответил полковник. — Был на задержании.
— Впредь прошу предупреждать. Я никогда не позволяю себе опаздывать, что и требую от остальных. Если заседание в 10:00, то я буду там точно в срок, даже если выйду из дома в 13:30.
По рядам слушателей прошелестел смешок. Генерал обжёг зал драконьим взглядом.
— С завтрашнего дня начинаем операцию под кодовым названием «Метла». Специально для сотрудничающих с криминалом, за кольцевой автодорогой создан Лагерь Предварительного Задержания — ЛПЗ.
Один из присутствующий поднял руку.
— Слушаю, — разрешил говорить генерал.
Мужчина поднялся с места.
— Но на завтра назначена Ваша инаугурация, — поспешил напомнить чиновник.
— Йогуртация? — переспросил генерал. — На кой чёрт? Все и так знают кто теперь мэр. Пора бросать масонские замашки. С завтрашнего дня приступаем к ликвидации распустившихся ОПГ и им сочувствующих коррумпированных шалав. Никакой пощады врагам общества!
Генерал в сердцах ударил по трибуне массивным кулаком. Упавший микрофон выдал из динамиков оглушающий фон. У некоторых из слушателей на лбу выступил холодный пот. Стоявшие позади генерала гвардейцы сдержанно улыбнулись.
Пожилой мужчина глава семьи Бро — Октавиан Бро, прогуливался, заложив руки за спину по выложенной гранитом площадке возле родового особняка. Перед ним по стойке смирно вытянулись трое подростков, племянники Леон и Карат, и родной сын Апрель.
— В этом месяце каждый из вас, — начал Октавиан, — станет совершеннолетним. Но станет ли он мужчиной, как принято в нашем роду или останется недомужиком, как эти? — он кивнул в сторону ворот.
Леон с Каратом ухмыльнулись, Апрель никак не отреагировал.
— Мы старинный род воинов, — продолжил глава клана. — А воином становятся через кровь. Кто ответит, как стать достойным представителем семейства?
Племянники нетерпеливо замялись, ожидая разрешения ответить, но Октавиан указал на Апреля.
— Надо окропить руки кровью, — хмуро ответил Апрель. — Мы, обязаны убить любого, кого посчитаем нужным. В идеале молодого крепкого мужчину способного дать хорошее потомство. Одиночное убийство бомжа, ребёнка, женщины, особенно беременной или инвалида не допускается. Но разрешено убить семейную пару или любовников. Вырезать целую семью — особое уважение.
Октавиан утвердительно кивнул, ответ удовлетворил старика.
— Старайтесь не засветиться, — наставлял глава. — Конечно, в случае чего, наши адвокаты и деньги отмажут любого, но всё же соблюдайте осторожность. У вас три дня.
— Отец, — спросил Апрель, — а как же «Метла». Повсюду шмон и гвардейцы с «марсианами».
— Не обращайте внимания. Повяжут карманников да сутенёров и успокоятся. Тем более, почти все уважаемые в наших кругах люди уехали из города. Чуть позже всё вернётся на круги своя.
— А если нет?
Леон и Карат с подозрением посмотрели на Апреля.
— Приступайте к делу, — в голосе Октавиана появились стальные нотки. — Я слежу за вашими действиями.
Он щёлкнул пальцами. Тут же подбежал один из боевиков клана с обитым синим бархатом футляром. Октавиан открыл его. В лучах солнца блеснули три сделанных на заказ обоюдоострых ножа. Подростки взяли по одному. Племянники проверили заточку на ногтях больших пальцев, Апрель просто сунул клинок под рубаху.
— С богом, — произнёс глава клана, коснувшись будущих мужчин ладонью по макушкам.
Где-то в доме, еле слышно заголосили женщины, предчувствуя материнским сердцем опасность.
Подростки вышли за ворота. Минуту шли молча. Первым мечтательно заговорил Карат:
— Ждал. Мечтал об этом дне.
— Я тоже, — глядя на него расширенными от возбуждения зрачками, сказал Леон. — Мы станем настоящими Бро. Крутыми и смертоносными. Даже отморозки из семьи Вайт будут с нами считаться.
— А ты? — спросил Апреля Карат. — Доволен?
— Мне вот интересно, — задумчиво произнёс Апрель, — по-другому, мужчиной стать нельзя? Если мы род воинов, почему не служим в армии? Где награды за боевые действия? Где подвиги предков? Может, нас хотят повязать кровью невинных?