— Ну, как? — спросил Догнат, отправившись на кухню.
Апрель на мгновение потерял дар речи, но быстро оправившись от оглушившего его мастерства, сказал:
— Офигеть. Это невозможно. Почему ты не выставляешься?
— Это никому не нужно, — ответил Догнат, нарезая большим поварским ножом колбасу для закуски.
Апрель принялся ходить по комнатам, изучая остальные панно.
— Мой отец отвалил бы за это кучу денег. Он любит подобное.
— А кто твой отец?
— Октавиан Бро.
Догнат перестал резать колбасу.
— Бро? — переспросил он. — Семейство, которое думает что они древний род воинов?
— Откуда ты знаешь? — удивился Апрель.
Догнат продолжил готовить закуску.
— Пока меня не поглотила пагубная страсть, — Догнат обвёл рукой стены, — я работал в городском хранилище в отделе секретной информации. Прочёл практически все исторические документы с момента первого упоминания о городе и даже раньше.
Апрель зашёл на кухню, встал перед столом, внимательно слушая рассказчика.
— Ты сядь, чтоб не упасть, — Догнат указал ножом на стул.
Апрель сел на указанное место.
— Семья Бро, — продолжил Догнат, — мистификация. Никогда не было такого рода. Род Вайтов был, другие были, а Бро не было.
— Врёшь! — разозлился Апрель, услышав кощунственные речи от спившегося мозаичника.
— А разве тебе не рассказывали историю рода? Вспомни.
Апрель напряг память, и точно никаких особых сведений о роде он не знал. Только общее представление, мол, древний, прославленный род, потомственные воины, бесстрашные рубаки, но где, когда и кто чем отличился, не знал. Никакой мало-мальски внятной легенды.
— Что тебе известно? — спросил Апрель, наблюдая, как Догнат разливает по рюмкам «Литейную».
Хозяин квартиры быстро вышел с кухни, вернулся с ноутбуком, нашёл нужную папку обозначенную, как «Семья Бро». Открыл её, там было несколько текстовых файлов.
— Читай, — сказал он, — качнул малость, когда увольнялся. Где-то даже есть файл о том, что было на месте Красного Литейщика задолго до того, как люди осознали себя людьми.
Апрель открыл текст. То, что там было написано, подкосило его веру в святость клана. К каждому документу прилагались фото и сканы подлинников, имена свидетелей и должностных лиц, другие доказательства правдивости текстов из которых Апрель узнал следующее:
В июле 1920 года в устье реки Деревянки, тогда ещё полноводной артерии, воины РККА обложили банду Жихаря, прославившуюся бесчеловечными пытками заложников и невообразимыми зверствами по отношению к мирному населению. В результате боя банда была полностью уничтожена. При этом погибло несколько красноармейцев, среди которых был Будимир Бронин. Документов у погибшего, почему то обнаружено не было.
Среди убитых бандитов не досчитались адъютанта главаря, некого Соломона Шорина, отличавшегося маниакальной страстью к сожжению людей заживо. Решили, что он утонул при попытке переправиться через реку на лодке, которую расстреляли из пулемётов.
Через два года в Красном Литейщике, тогда ещё просто Литейщике, появился Будимир Бро — участник гражданской войны. Он поселился в пустующем доме на окраине города, устроился сторожем на железнодорожную станцию, зажил совершенно обычной жизнью, женился, позже родились трое мальчиков.
Через семнадцать лет в Красном Литейщике возникла жестокая и неуловимая банда, не оставлявшая свидетелей. Предвестником её появления стали три мужских трупа, найденных на улицах города. Их смерть наступила, практически одновременно. Мужчин просто убили по неизвестной причине.
Впоследствии, банда то «ложилась на дно» на несколько лет, то снова терроризировала жителей. Кто это был, так и не удалось выяснить, хотя среди лихих людей ходил слушок, что к этим преступлениям имеет отношение семья Будимира. Косвенно это подтверждает то, что распространявшие слух бесследно исчезали.
Апрель закрыл ноутбук, дальнейшею версию истории псевдо семьи он знал.
— Прикольно, правда, — ухмыляющийся Догнат махнул рюмку. — Потомственные воины мля…
— Прикольно, — мрачно повторил Апрель. — А почему твоя страсть к мозаике пагубная?
— Потому, что она отнимает все силы, как физические, так и душевные. Присмотрись…
Апрель провёл рукой по панно. Прямо перед ним было лицо викинга искажённое зверским оскалом. Каждая складка кожи, каждый зуб был отчётливо выражен. Внутри самого крайнего зуба виднелось тёмное пятнышко. Апрель стал внимательно его разглядывать. Он где-то видел похожие пятна.
Догнат протянул ему небольшое увеличительное стекло. Апрель взглянул через него и чуть не задохнулся от открывшегося перед ним ужаса. Это была зубная пломба. Зубы настоящие. Апрель пригляделся к материалу мозаики. Это не пластмасса, а человеческие кости. Он выронил стекло, теперь окружающее приняло совсем другой оттенок.
— Круче чем Капелла де Оссос в Фару. В последнее время всё чаще и чаще хочется излить кому-нибудь душу. Например, тебе, — тихо сказал Догнат. — Послушай… Сначала я раскапывал могилы, очищал кости от мяса, потом перешёл на живых. Меньше гемора, сами приходят в гости из любопытства, как ты… Искусство требует жертв…
Догнат взял в руку нож, равнодушно посмотрел в глаза будущему материалу для панно, поднялся из-за стола. Апрель так же встал, вытащил из-под рубахи обоюдоострый клинок, зло и одновременно со страхом, взглянул на того, кто по выдуманным преданиям выдуманной семьи поможет ему с липовым вступлением во взрослую жизнь. Догнат рывком перевернул стол, освобождая место для схватки. Противники, молча, бросились друг на друга, не заметив, как входную дверь вскрыл приставленный к Апрелю боевик по кличке Бицепс.
Генерал Валювач ехал на служебном автомобиле в Первую Городскую Больницу. Дела по очистке города шли превосходно. Даже ради эксперимента в одном из домов самого неблагополучного района вот уже неделю не запирали двери. Ни одного намёка на проникновение или попытку кражи.
— Потом что? — спросил генерал у сидевшего рядом секретаря.
Тот порылся в записях:
— После посещения встреча с ветеранами.
Генерал вошёл в больничную палату, где на кровати лежал перебинтованный с ног до головы парень.
— Ну, что ж, — произнёс генерал, — молодец. Мужик, можно сказать, хотя и из семьи Бро. Какая никакая польза от тебя Апрель. Грёбанного мозаичника обезвредил, а вот боевичку твоему повезло меньше. Не откачали.
Апрель посмотрел на генерала единственным уцелевшим глазом, потом уставился в потолок.
— Поправляйся, — сказал Валювач, выходя из палаты. — Нам с тобой придётся о многом поговорить. В основном о делах семейных. Ты единственный из всех, кто уцелел. Леон вздёрнулся в лагере. Твой поганый род появился из моря крови невинных жертв, в ней он и захлебнулся.
Генерал вышел, хлопнув дверью. Звук громом отозвался в исполосованной ножом голове Апреля.
В палату вошла пожилая медсестра, она поправила сползшее на бок одеяло, проверила капельницу, встала напротив пациента, задумалась. Прислушалась к шуму в коридоре, потом вытащила из-под головы Апреля подушку, молча, положила её тому на лицо. Подождала, пока парень перестанет дёргаться. Убедившись, что он мёртв, сунула подушку обратно под голову и вышла в коридор.
Неделю назад её сына убили, когда он поспешил на помощь девушке вышедшей из продуктового магазина. Следователь рассказал, кто был убийца. С этого момента она возненавидела семью Бро.