— Твой гитарист недоучка обязан…. Слышишь? Обязан прекратить играть.
— Это почему?
— Всякие ремесленники, посчитавшие себя деятелями искусств, следуют его примеру и работают без продвижения.
— Так ты денежку терять стал? Ай-ай-ай, — ухмыльнулся Виктор. — Придёт время, и твои услуги вообще никому не будут нужны.
— Он должен или прекратить бренчать или встать под моё крыло. А ты должен выступить. Иначе….
Разозлившийся Виктор подскочил к Глебу и схватил его за грудки, уткнувшись носом в нос. Охранники рванулись было на защиту босса, но тот остановил их.
— Не подходите! — крикнул Глеб бугаям. — Вы не знаете его! Стойте на месте!
— Вот это правильное решение, — прошипел ему в лицо Виктор. — Тронешь Костика, не знаю что сделаю.
Виктор оттолкнул Глеба и пошёл по своим делам. Продюсеру ничего не оставалось, как злобно смотреть ему в спину.
— Ничего он не сделает…. Раз крыша не понимает, поговорим с тапёром, — объявил он мужикам.
Виктор знал, что стоит поддаться слащавым песням Глеба и всё повториться снова, а может, будет ещё хуже. Это началось давно, ещё в начальных классах. Они играли в футбол с дворовыми пацанами. Виктору передали пас и неожиданно для себя, он ударил по мячу с такой силой, что пытавшийся его поймать вратарь получил двойной перелом руки. Мяч же продолжил полёт, который закончился выбитой оконной рамой в подъезде на третьем этаже. Тогда он легко отделался в силу возраста. С этих пор его удар стал фатальным для тех, кто под него попадал. Как это получалось, он не понимал и не мог контролировать.
После того, как в школе ударом ноги сломал обидчику голень, решил пойти в секцию восточных единоборств, чтобы научиться контролировать силу. Но стало только хуже. Вместо контроля он поставил чудовищной мощи лоу кик.
Из секции его выгнали после первых же соревнований. Бедного противника отправили в больницу с открытым переломом бедра. Виктор сильно переживал расставание с полюбившимся ему видом спорта, а когда школьный учитель физкультуры нелестно отозвался о татами, не произвольно сломал тому колено.
За это его выгнали из школы. Чуть позже за подобный инцидент попросили из училища. Потом была служба в ВС. Через полгода загремел на губу за порчу имущества — на спор сломал лоу киком опору деревянного стенда с уставными плакатами. За это, после губы, чуть не отхватил люлей от не трезвого прапора, но Виктор не стал мириться с унижением и «кусок» очутился в лазарете с переломом шагательной конечности. Так Виктор залетел в дисбат. Выйдя и дослужив положенное, вернулся домой, где повстречал Глеба, плотно занимавшегося раскруткой любого, на ком мог навариться.
Узнав об интересной способности Виктора, тот предложил ему выступить в полулегальных боях, пообещав хорошее вознаграждение в случае победы. Виктор согласился. Всех своих противников он отправил на операционный стол на первых секундах боя, за что конкуренты решили «посадить его на перо».
После боёв, друзья поверженных бойцов и их спонсоры подкараулили Виктора в подворотне, откуда отправились прямиком в травмпункт с множественными переломами. Там они накатали коллективную заяву на «обдолбанного отморозка, напавшего на мирно отдыхавших граждан». Так Виктор схлопотал срок. В тюрьме добавили ещё год за перелом обеих ног сокамернику. Отсидев, Виктор вернулся в Красный Литейщик, где стал маяться по городу в поисках работы, пока не наткнулся на метателя гитар.
Виктор и Костя встретились в кафе «Плюшки от Фрекен», заказали по кофе.
— Ну, как? — поинтересовался Костя. — Удалось договориться с руководством Дома культуры?
— С этим всё на мази, — ответил Виктор. — С тобой разговаривал Глеб?
— Нет, а в чём дело?
— Понятно. Он тебя вообще ни во что не ставит, сразу ко мне пришёл.
— Что хотел?
— Чтоб ты отвалил либо лёг под него.
— Да пошёл он…! — вспылил Костя.
Виктор пригубил горячий кофе, отдёрнул чашку, ошпарив губу и пролив напиток на стол. Медленно поставил чашку в кофейную лужу.
— Чёго ж так нагревают то? — возмутился он. — Ты не кипятись, дело серьёзное. Он честной конкуренции не переносит, потому, что вылетит сразу.
— И что мне теперь делать?
— Взять тайм аут. Договориться….
— Вот хрен ему, — Костя встал из-за стола.
— Я знаю, о чём говорю, Костик, — напрягся Виктор. — Это такой ушлый человек, что его человеком-то назвать язык не поворачивается. Смирись….
— Если из-за всякой шушеры бросать любимое дело, как жить тогда? Зачем? — Костя положил на стол пару мятых купюр и направился к выходу. — С этого дня мне агент не нужен! — крикнул он, выходя на улицу.