Присутствующие зашептались.
— Этого не может быть, — произнёс полковник. — Откуда? С чего ты взял?
— Это происходит при каждом зимнем циклоне, — уточнил Боровик. — На уличных камерах наблюдения ничего не разобрать. Только неясные тени. Этим он, несомненно, пользуется.
— Что предлагаешь? — спросил полковник.
— Предлагаю возбудить дело о серийном убийце. Назовём его «Циклон».
Полковник задумался. Встал с места, походил, подумал.
— До этого, мне казалось, что подобные случаи ничем не объединены, — сказал он. — Мне нужны доказательства.
— Чей-то труп? — спросил Боровик.
— А хотя бы и так, — ответил полковник. — Пока прямых действий, так называемого Циклона, я не вижу.
— Что ж, — сказал Боровик, — подождём.
Прохор, вместе с отцом, сидел на кухне. Они обсуждали план будущих поисков.
— Поговорил со знакомым ментом, — начал отец. — Он утверждает, что это серийник. Совершает несколько убийств сразу. По этому поводу у них недавно было собрание.
— Сволочь, — прошипел Прохор.
— Причина выбора жертв, неизвестна. Но возможно никакой причины нет. Просто режет.
— Как же его выследить?
— Предлагаю сесть ментам на хвост. Попутно прочёсывать город, на предмет подозрительных прохожих, — произнёс отец.
— Надо достать ментовскую рацию или чего подобное, — предложил Прохор.
— Уже, — ответил отец, вынимая из стоявшей на полу сумки японский сканер радиочастот. — Менты уверены, что он режет людей только во время циклона. Потом ложиться на дно. У нас мало времени.
— Будем слушать полицейское радио круглосуточно, авось, что прояснится.
— По поводу оружия, — произнёс отец. — Можно достать обрез двустволки, но если остановят — срок.
— Доставай.
«Когда он уничтожил половину стада, то заметил меня. Остановился, подошёл, обнюхал. Я готов был умереть на месте от страха, но он ничего мне не сделал, просто ушёл восвояси. Дед был очень зол. Когда же рассказал, как было дело, он сильно удивился и не стал ругать. Наверное, почувствовал силу переданную мне.
Они все чувствуют её. Особенно перед смертью, за которой следует перерождение и новая жизнь. Метель скрывает меня от любопытных глаз. В этом вижу одобрение Бога. На сегодня я задумал нечто особенно потрясающее».
Девушка тихо плакала. Она была готова на всё, лишь бы он накормил и не бил больше. Постепенно голову обволакивал тяжёлый, мешавший думать, туман.
Кафе «40 градусов» блестело красными, переливающимися огнями. Несмотря на непогоду, оно было забито народом. Часть посетителей, изредка, выходила в тамбур покурить.
Двое парней и две девушки дымили возле входной двери, когда один из парней заметил неясную фигуру у своего внедорожника. Сработала сигнализация. Так и есть, наркоша позарился на навигатор, решил он. Парни выскочили наружу, не обращая внимания на сильный мороз и метель.
Девушки весело переговаривались, ожидая взбучки недалёкого придурка. Но парни, почему-то не торопились изувечить проходимца. Они застыли на месте, глядя на яростно жестикулирующего вора. Потом одновременно повалились в сугроб. Это озадачило девушек. Они прильнули к покрытому инеем стеклу двери. В этот момент дверь открылась нараспашку. На пороге стоял покусившийся на внедорожник вор. Его лицо закрывал серый шерстяной шарф, в руке что-то блеснуло. Он двинулся на девушек. Звуки музыки, доносившиеся с танцпола, заглушили крики.
Боровик осматривал тела. Двое парней на улице, две девушки в тамбуре. У всех измочалено горло.
— Что-нибудь пропало? — спросил он у Павлова.
— Похоже, ничего, — ответил тот. — Деньги и драгоценности на месте.
— Значит, убийства ради убийства. Что думаете? — поинтересовался у него Боровик.
— Не знаю, но должно быть, какое-то объяснение, — пожал плечами оперативник.
— Увозите, — вздохнул Боровик. — А мы пока опросим отдыхающих. Хотя уверен, ничего нового не узнаем.
Санитары переложили тела на носилки и принялись грузить в подъехавшие труповозки. Боровик оглядел стены и потолок.
— А где камеры видеонаблюдения? — спросил он у бледного, от пережитого, администратора.
— Некоторые, весьма солидные, клиенты очень не любят, когда за ними наблюдают, — ответил он.
— Понятно, — пробурчал следователь.
Прохор сидел вместе с отцом в белом Ауди с залепленными снегом номерами, припаркованной рядом с кафе. Они внимательно слушали переговоры полиции и наблюдали за погрузкой трупов.
— Четыре тела, — произнёс отец, когда менты перестали трещать в эфире.