— Не хочу.
— Тогда не выступай.
— Не могу.
— Ничего не понимаю. В чём дело? — забеспокоилась она.
— Я не могу не выступить и не могу выступить, — метался он.
— ???
— Не выступлю, буду корить себя всю жизнь, выступлю — неизвестно, что будет.
— Что будет то? — почуяла неладное жена. — Это те пилюли? Это из-за них ты побеждаешь? Из-за них умер Зимянин? Что ты принимаешь? Где взял эту дрянь? На неё спустил все деньги?
Миша удивлённо посмотрел на жену.
— Мне звонил следователь с дурацкой фамилией, — сказала она. — Вчера умер стайер из Вологды. Прямо на беговой дорожке за финишной чертой. Точно такая история.
— Дело не в пилюлях, — произнёс Миша. — Дело в вере. Тот, кто идёт к цели — сгорает до пепла. Цель не имеет значения. Важен путь к ней.
Жена подошла ближе, обняла его, прижалась всем телом.
— Не ходи, — прошептала она.
— Я должен победить. В последний раз. Может, обойдётся.
Миша рассекал воду, словно касатка. Противники давно отстали на десяток метров. Трибуны ревели, намечался очередной мировой рекорд. И он не заставил себя долго ждать. Миша пришёл к финишу с новым, ранее недостижимым результатом.
Чуть позже он взошёл на пьедестал, занят полагающееся первое место. Ему вручили кубок. Когда вешали на шею медаль, Миша неожиданно рухнул вниз.
— Жжёт, — простонал чемпион, разрывая форму на груди. — Жжёт.
Мишу не успели довезти до больницы. Вскрытие показало одновременный отказ всех внутренних органов. Что самое странное, часть сердца, будто обуглилось от сильного жара, местами превратившись в субстанцию, напоминавшую пепел.
Каждый год, в день смерти Миши, на его могилу приходят друзья и родные. Они делятся новостями и долго, долго стоят у могильной плиты с надписью:
«Жил пылая,
Сердце до пепла сжигая».
2016.
ОЗЕРО БЕЗ НАЗВАНИЯ
У оживлённой трассы федерального значения стояла небольшая деревушка. Она была древнее, чем многие известные города и исторические центры страны, а может и мира. Не исключено, что выходцы из неё могли быть причастны к их основанию. Жители деревни не кичились стариной родного гнезда, им было глубоко фиолетово на древность поселения. Больше заботили насущные проблемы: как дотянуть до зарплаты, прокормить скот, закончить посевную, удачно выдать замуж единственную дочь или женить сына.
Но ещё более фиолетово им было до лесного озера, находившегося в двадцати километрах от деревни. За тысячи лет ему так и не удосужились дать название. Местные крайне редко посещали водоём. Им было не то, чтобы лень мотаться чёрте куда ради купания, просто какое-то чувство всеобщего игнора не давало сконцентрироваться на мыслях о нем. Даже самые жаркие дни не способствовали посещению данного места.
Возможно, это был некий инстинкт, выработавшийся на протяжении сотен поколений рождавшихся и умиравших здесь людей. Любое положительное и отрицательное чувство, даже банальное чувство любопытства или страха может привлечь внимание человека к чему-либо, но только не чувство пофигизма. Оно то и позволяло жителям деревни спокойно существовать, растить детей и просто жить в данной местности. Но, даже застывшие в своём однообразии века однажды меняются….
Наступили «весёлые» девяностые — времена, где самые необычные явления воспринимались, как досадное недоразумение или вообще могли остаться незамеченными, а затрапезные происшествия передавались из уст в уста с чувством причастности к великому. Тогда-то на озеро и положили взгляд «малиновые пиджаки». Отбашляв за строительство в водоохраной зоне, они резво принялись возводить коттеджи и шикарный дом отдыха для нарождавшейся «элиты». Апогеем строительства должен был стать причал яхт-клуба.
Несколько «старорежимных» правдорубов попытались подать голос в защиту уникального природного образования, со своей, ни на что не похожей экоструктурой. Но деньги, а по большей степени угрозы, заставили их замолчать. Некоторых навсегда.
Это был не просто водоём, окружённый вековым лесом, это было нечто особенное, изредка окутываемое густым синеватым туманом. Красивые, ровные песчаные пляжи восточного берега, с абсолютно белым песком, соседствовали с угрюмым обрывом с западной стороны, что наводило на мысли о метеоритном происхождении озера.
На нём никогда не было штормовой погоды. Даже при самых сильных ветрах оно лишь частично покрывалось мелкой рябью. В самые лютые холода не замерзало, а летом воды озера прогревались до необычно высоких для данной местности температур. Время от времени, по одному ему понятному расписанию, водяная гладь вспучивалась, принимая вид линзы, и быстро опускалась обратно. Иногда случался неожиданный отлив, обнажавший несколько метров песчаного дна.