– Но я не Гарлиниус, – настойчиво повторил он. – Я Прутик. Я ищу своих товарищей по экипажу, мой…
– Потерянный и ищущий, – застонал рыцарь. – Такой же, как и я! Но теперь это не имеет значения, ибо мы снова вместе. Я и ты, Гарлиниус! – Рыцарь изо всей силы сдавил плечо Прутика. – Я и ты!
– Да посмотрите на меня! – вскричал Прутик в отчаянии. – Послушайте, что я вам говорю. Я не Гарлиниус!
– Если бы ты только знал, как долго я тебя искал, – вздохнул рыцарь. – Поиск, вечный поиск.
– Да отстаньте вы от меня! – заорал Прутик во всю глотку. – Отпустите же наконец!
Но рыцарь не отпускал его. И как Прутик ни корчился и ни извивался, он не мог освободиться от тяжелой рыцарской клешни.
Наоборот, к своему ужасу, он видел, что рыцарь притягивает его к себе все ближе, и уже ощущал на своем лице теплый дурной запах из его рта. Рыцарь поднял другую руку, и Прутика передернуло от отвращения, когда костлявые шершавые пальцы стали ощупывать его сантиметр за сантиметром.
– Конечно Гарлиниус, – убедился рыцарь. – Орлиный нос. Высокий лоб. Как славно, что мы с тобой встретились.
Находясь совсем рядом, Прутик заметил, что доспехи рыцаря покрыты тонким слоем бурой пыли. Она перетекала по кирасе подобно жидкости. Вот он увидел свое отражение на поверхности металла, а вот оно снова исчезло.
– Если бы ты только знал, как я был одинок, Гарлиниус! – воскликнул рыцарь. – Как долго я тебя искал!
Прутик начинал паниковать.
– Я должен освободиться и удрать, – пробормотал он, скрипя зубами.
Он схватил руку в железной перчатке, вцепившуюся в его плечо, и дернул изо всей силы.
– Гарлиниус! – жалобно запротестовал рыцарь. Прутик изловчился и коленом ударил рыцаря в грудь. Раздался звон. Рыцарь тяжело загремел на землю, усыпанную кристаллическим порошком. Облако бурой пыли взметнулось вверх. Прутик упал на колени, сильно закашлявшись.
– Гарлиниус!
Рыцарь снова был на ногах. В руке он держал зазубренный меч, выглядевший внушительно, несмотря на ржавчину.
– Гарлиниус, – повторил он неожиданно высоким и злым голосом. Прутик замер, словно под гипнозом. Рыцарь занес меч.
Прутик перестал дышать.
На морщинистом лице рыцаря отразилось недоумение.
– Гарлиниус?! – позвал он. – Где ты?
Его глаза смотрели прямо на Прутика.
– Вернись, Гарлиниус! – взмолился рыцарь. – Мы снова будем друзьями. Если бы ты только знал, как долго я тебя искал! Гарлиниус! Пожалуйста…
Сердце Прутика сжалось от сострадания – рыцарь был слеп. Сумеречный Лес украл у него все чувства, ум и рассудок, оставив только жизнь. Он не будет знать отдыха, он никогда не обретет покоя. Этот рыцарь обречен вечно продолжать свои безнадежные поиски. «Нет, в Дремучих Лесах не было ничего, что могло бы сравниться в жестокости с этим жутким местом, – подумал Прутик. – Я должен выбраться отсюда. Я не позволю этому злому лесу забрать мой ум, мое зрение… я убегу».
Рыцарь, не услышав ответа, печально повернулся.
– Так близко, – прошептал он. – Всегда так близко, и все-таки…
Он свистнул, обнажив гнилые зубы, и зубоскал послушно приковылял к нему. Кряхтя, рыцарь взгромоздился в седло.
– Я все-таки найду тебя, Гарлиниус! – крикнул он слабым, надтреснутым голосом. – Цель – это лишь вечное стремление! Куда бы Винчикс ни унес тебя, Болникс и я будем следовать по пятам!
Прутик не дышал и оставался абсолютно неподвижным, пока рыцарь, потрясая в воздухе кулаком и натянув поводья, не ускакал. Золотые отблески играли на его доспехах, когда он скрылся в расплывчатом калейдоскопе теней и света. Скрип постепенно затих, а цокающая поступь замерла вслед за ним.
Прутик наконец-то позволил себе вздохнуть и начал судорожно хватать ртом воздух. Внезапно он ощутил боль в плече: пустая перчатка бурого рыцаря до сих пор держала его железной хваткой.
Глава четырнадцатая
Громкие крики, тихий шепот
Скрид Пальцеруб погладил себя по животу. Рыбы-липучки были мерзкими, как и всегда, – горькими, костлявыми и маслянистыми, – но голод утоляли неплохо. Он наклонился вперед и бросил кости в костер, где они затрещали и загорелись, а хвосты и головы швырнул рыскавшим в поисках падали белым воронам, выжидательно прыгавшим вокруг погибшего корабля с тех пор, как первый дымок костра, на котором готовилась рыба, взвился в воздух.
– Вот вам, мои дорогие, – проскрипел Скрид. Птицы устроили шумную возню из-за остатков еды – клевали друг друга, царапались когтями и дрались до тех пор, пока одна за другой не схватили по куску и не улетели, чтобы спокойно позавтракать.