– Тебе не убить меня примитивным человеческим оружием. Дракон мог бы изничтожить нас, но мы-то оба знаем, что эта падаль Кай, который гниёт на своём балконе, сделал с ним. Кай заслужил сдохнуть, как бешеная псина. Мальчик слишком много на себя взял, по факту являясь никем. Подлетел слишком близко к солнцу, и у него обгорели крылышки. Что он сотворил, когда сжёг моих братьев? Как он распорядился судьбой последнего живого дракона? Он умертвил его, Шэя… – замолк. – Не подкрадывайся, я всё равно убью тебя прежде, чем ты это поймёшь. Умертвил, Шэя, последнее величайшее создание Инферно. Прикончил. Возложил скелет в тронном зале, словно военный трофей. Долбаный псих. Ничего. Когда всё закончится, я водружу на трон скелет Кая. Подобное притягивает подобное…
По щеке Шэи потекла кровь. Невесть как оказавшийся рядом с ней Джеймс метил в висок, но промахнулся и задел ухо, срезал его часть. Шэя наугад ткнула шпагой, но Уилса уже и след простыл.
– А я не хочу убивать тебя…
Голос шёл…
Отовсюду…
Она в ужасе озиралась.
Вот он, снова лицом к лицу! Джеймс откинул со лба прядь волос и улыбнулся во все тридцать два идеально ровных зуба.
– Не хочу. Я мог бы по щелчку пальцев оказаться у тебя за спиной. В прямом смысле этого слова. Я мог бы вскрыть твоё горло, как проделал это с Каем, но я передумал. Я хочу дать тебе шанс. Ты не заслуживаешь жестокой смерти. Да, дорогая, я думал, что лучшее, что ты можешь сделать – встать на колени и сдаться, но…
Шэя тараном метнулась в на миг появившегося Джеймса, врезалась в него, вопя что-то нечленораздельное. Шпага проткнула податливую плоть, она протащила Уилса до лестничных перил и, без всяких сожалений, перекинула его через них.
День рождения
«Я пережил то страшное предательство лишь потому, что отсутствовал в тот день в своём замке. Меня вызвали по делам государственной важности в столицу. Мы с Флорианом были в пути, когда нам стало известно о том, что произошло с Шанарой, Каем, с их так и не рождённым ребёнком и всеми теми, кто остался в крепости. Боги, когда мы возвратились, я потерял рассудок. Такое увидеть. Тогда я еще не знал, что Шэя выжила и сбежала. Тогда я не знал, что она замышляла. Девять лет я жил в неведении. Лучше бы так и продолжалось».
Письмо Лорда Ройса.
Если есть в мире такой запах, который ни с чем не спутаешь, то это запах крови. Кровь всегда и везде пахнет одинаково, чья бы она ни была. Мужская, женская, детская. Всё та же тяжесть, тот же металл, что всегда осязает во рту и в душе, тот, что отдаёт золотыми монетами, отчеканенными лучшими мастерами из столицы.
Запах был и тут, в комнате, куда, как ошпаренная, вбежала Шэя. Без оружия, но готовая защищаться кулаками. Шпага-то отправилась в полёт до первого этажа вместе с Джеймсом Уилсом.
Шэя ожидала худшего – и её опасения подтвердились.
Шанара лежала на кровати. Одеяло, что её укутывало, липкое, красное, только что коркой не покрывшееся – не успело, видимо. Где-то в сторонке, в затенённом уголке, на перекрученных артритом руках служительницы богов, рыдал малыш, завёрнутый в грязную ткань. Из-под Шэи словно стул выбили. Она, потеряв дар речи, присела на краюшек кровати, взяла ладонь подруги и накрыла своей, погладила. На подругу жутко смотреть – бледная, страшная, осунувшаяся. Одной ногой уже на пути к Колеснице Божьей. В уголках глаз скопились слёзы, побежали, попадали на одеяло, кровь подмыли.
– Шэя…это…это…ты? – еле слышно выговорила Шанара.
– Я. Милая. Я.
– Ты…правда…ты?
– Да. Да, это я.
– А где Кай? Кай…не пришёл?
– Нет, нет, но он скоро…он…
– Он умер…да?
– Нет. Что ты? Нет.
– Он умер полчаса назад. Я знаю это.
– Ты заблуждаешься, Шан, он…он… – ложь застряла в горле, наружу не шла, язык не ворочался, и Шэя просто-напросто разрыдалась. – Всё не должно было так…
– Мы скоро увидимся с Каем. Это неважно.
– Нет. Нет, ты…
– Я не хочу умирать…но от…моих…желаний ничего не…зависит…никогда не зависело…
– Ты не умрёшь. Я приведу доктора. Я приведу. Ты только дождись. Ты дождись, ладно?
– Да куда ты, девонька необразованная? – служительница подала противный и скрипучий голос. – Отмучились доктора наши, как и мы отмучаемся. Мы же сами ноги еле унесли. Нет никого больше. Погубили всех. За нами идут.