Казалось, разрушение длится целую вечность. Но наконец наступил момент, когда огромный зверь, рвавший когтями нашу землю на части, устал, и настал серый день, и мы смогли оглядеться вокруг.
Хотя две башни и соединявшая их стена превратились в груды обломков, судьба пощадила нас. Никто не погиб, а раны оказались легкими. Даже животные, которых мы привели с собой, уцелели.
Но было кое-что еще. Раньше мы ощущали напряжение, теперь его сменил огромный упадок сил. Те, кто выжил, могли передвигаться только медленно. Уже приближалась ночь, когда мы сделали свое первое открытие.
При падении башен и стен открылись потайные комнаты, щели, скрытые со времени постройки самых первых зданий. Наши ученые пришли в страшное возбуждение, обнаружив их. Забыв о синяках, порезах, даже ранах, которые должны были удержать стариков в постели, они карабкались через груды обломков, выносили ларцы, шкатулки, ящики, запечатанные кувшины высотой по пояс.
Последующие десять дней были очень странным периодом. С уцелевшей башни мы увидели, что река Эс изменила свое русло. Лесные деревья лежали вповалку. Но дома, стоявшие на открытых местах, пострадали не очень сильно.
Башня, принявшая на себя первый удар, развалилась до самого основания, и я с трудом удерживал ученых подальше от нее: там продолжали падать камни. Тусклое сияние мерцало и с каждым часом становилось все слабее. Морфью присоединился ко мне. Мы поползли на животе и заглянули в образовавшуюся яму.
— Итак, легенда была права, — заметил он. — Чувствуешь запах?
В воздухе стояла пыль и затхлый запах, какой бывает в старых библиотеках. Но чувствовался и другой запах, острый и едкий, от которого мы закашлялись.
— Железо кван, — сказал Морфью. — Одна из старых тайн. В прошлом году я нашел свиток, в котором говорилось, что в основание каждой башни заложены шары этого железа. Они и хранили Лормт.
И по-своему сохранили, потому что мы не погибли. Но приходилось быть очень осторожными среди неустойчивых груд камней. Осмотрев свои дома, многие фермеры вернулись и стали помогать нам, потому что у ученых недостаточно сил и они мало что могли сделать. Несмотря на больную ногу, я обнаружил, что могу переносить большие тяжести. Как будто в меня хлынул поток новой энергии. Мы работали много дней, освобождая богатства тайных помещений и нагромождая их в большом зале, так что вскоре остался только узкий проход.
На третий день я собирался на работу, когда Равит завыла и моего сознания коснулась ее взволнованная мысль.
— Боль… помощь… — Она указывала носом на рваную вершину второй башни. Там что-то двигалось, прыгая взад и вперед, и я разглядел птицу. У нее зажало лапу, и она не могла освободиться. Одно крыло повисло, другим она отчаянно хлопала.
Добраться туда было трудно, но тем не менее я поднялся наверх, проверяя предварительно каждую опору для рук и ног. Птица перестала биться и обмякла. Но не умерла, потому что до меня смутно доносились ее мысли, в них были ужас и безнадежность. И спустил я на землю не обычную птицу, а сокола. Самка того вида, в котором самцы представляют собой второе я фальконеров, этих суровых бойцов, которые так долго удерживали горы. Когда я добрался до раненой птицы, освободить ее лапу было нетрудно, но вылечить поврежденное крыло было выше моих сил, а Пира лишь частично смогла привести его в порядок.
Летящая в Бурю (я сразу узнал имя птицы) больше не могла свободно летать. Она стала товарищем Равит. Хотя при приближении других она предупреждающе расправляла крылья, мне она позволила ухаживать за собой. Ветром ее сорвало с гнезда, и она не знала, откуда прилетела и далеко ли это место.
Наконец у нас сложился новый распорядок жизни. В Лормте появились беженцы, но все они, оправившись, уходили. Многие ученые скрылись в своих щелях с новонайденным знанием; их приходилось с трудом отрывать от чтения для еды. Они были очарованы своими находками, как, рассказывают, околдованные люди.
Приходили новости. Осуществляя Поворот, многие волшебницы — почти весь Совет — погибли или были настолько опустошены, что от них осталась только оболочка, в которой слабо горело пламя жизни. Одну такую волшебницу привела к нам молодая женщина. Она просила о помощи, но мы ничем не смогли ей помочь.
Командир отряда разведчиков, посланных на юг для определения ущерба, сообщил нам, что волшебницы больше не правят страной. Предводителем был объявлен Корис из Горма. Командир разведчиков сообщил мне новости и о Кемоке. Он рассказал, что вдвоем с братом они освободили сестру и все трое исчезли.