Из мрака вышла Красная женщина. Ее посох светился.
– Зачем ты сделала это? – спросил ее ворон.
– У меня есть на то свои основания, – ответила она.
Красная женщина воскрешала Нэда много, много раз, но еще ни разу не убивала. Она взмахнула над ним своим посохом, и Нэд охнул. Но не успел он сделать и вдоха, как она обрушила на него вторую молнию. Он умер прежде, чем сумел открыть глаза.
Ворон перепрыгнул на другое плечо женщины.
– Ну и в чем же заключалась причина?
– Нет никакой причины. Просто хотелось узнать, каково это, быть его убийцей.
– Ну и каково?
– Это приносит своеобразное удовлетворение.
Она развернулась и ушла, оставив Нэда гнить на его могиле.
Глава 9
Отсутствие Нэда обнаружилось лишь поздним утром, а тело его могильщики Ральф и Уорд нашли уже ближе к вечеру. В их обязанности входило не только закапывать трупы, но еще и ухаживать за кладбищем. Они собирались заняться еженедельной прополкой сорняков, а вместо этого нашли своего нового командира распростертым на его собственной могиле. И ни один из могильщиков не знал, как быть.
– Он мертвый? – спросил Уорд.
Ральф кивнул.
– Ага.
– А что он здесь делает?
– Не знаю.
– Выглядит слегка распухшим, да?
– Ага.
– А нам надо отпугнуть этого грифа?
Большая птица-стервятник сидела на Нэде и неохотно поклевывала его. Она только недавно нашла труп и еще не успела причинить много вреда.
– Делай что хочешь. – Ральф потер челюсть. – Мне нужно заняться прополкой.
Он принялся за работу. Уорд некоторое время смотрел, как гриф клюет ухо Нэда. Когда людоед был маленьким, у него был свой гриф, которого он очень любил. Но потом наступил Пир Святой Падали, почитаемый людоедами праздник, и мама Уорда убила Мистера Клевуна и приготовила его на обед. Гриф на кладбище лишь слегка напоминал Мистера Клевуна. Этот стервятник был тощим и неуклюжим. А Уорд заботливо вырастил здоровую и толстую птицу. Но зато этот стервятник был такой же по духу, такой же смелый. Он не улетел, когда людоед подошел к нему. Уорд погладил птицу по голове. А потом поднял лопату, чтобы размозжить ей голову. Он любил грифов. Особенно в сметанном соусе.
Пока Уорд колебался, птица спокойно могла улететь. Но вместо этого она злобно уставилась на него своими холодными черными глазами. Ее глаза были как будто сделаны из шлифованного стекла. Они были беспощадными, жестокими и голодными.
Людоед опустил лопату.
– Давай, малыш. Съешь еще кусочек.
Стервятник улыбнулся – по крайней мере Уорду так показалось – и еще немного поклевал свой завтрак.
– Как ты думаешь, отчего он умер? – спросил Уорд.
Ральф понюхал воздух.
– Я чувствую магию. Может, это она его прикончила.
Уорд шикнул на стервятника. Тот отпрыгнул, но недалеко. Потом людоед нагнулся и перевернул Нэда на спину. На груди у Нэда был маленький красный ожог. Ожог был совсем небольшим, но этого, видимо, было достаточно, чтобы умереть. Острый клюв грифа еще не успел добраться до опухшего лица, но гримаса, застывшая на нем, заставила Уорда побледнеть.
– Для парня, которого зовут Вечно Живой Нэд, он слишком часто умирает.
– Угу.
Уорд положил Нэда лицом вниз. На некоторое время он забыл о трупе и принялся за работу вместе с Ральфом. В это время стервятник, осторожно подпрыгнув к телу, начал отрывать от Нэда куски мяса и жадно их проглатывать. Когда людоеды вырвали последний сорняк, Уорд спросил:
– Давай его похороним, а?
Ухмыльнувшись, Ральф потер челюсть.
– Мы не должны его хоронить. Он так приказал.
– Может, он передумал? – поинтересовался Уорд. – Может, он решил, что пришло время похорон, и именно поэтому здесь и оказался? Только он слегка не рассчитал время и умер прежде, чем успел забраться в могилу.
– По-моему, это полная глупость.
– А зачем же еще ему быть здесь?
– Понятия не имею. Мне все равно. – Ральф отвел назад ногу, чтобы пнуть труп, но вдруг передумал. – Приказ есть приказ. Если бы он хотел, чтобы его похоронили, он бы нам сказал.
– Но мы не можем просто так его здесь оставить, – сказал Уорд.
– Это почему же?
– Его съедят волки, или стервятники, или еще кто-нибудь.
– Ну и что?
– Но он же наш командир, Ральф.
– Он был нашим командиром. – На этот раз Ральф пнул Нэда, правда не очень сильно, так как боялся, что удар может вернуть его к жизни. – Теперь он просто дохлый засранец. Пускай гниет себе.
Ральф не переставал тереть челюсть с того момента, как они нашли Нэда. Он не забыл, как Нэд его ударил. С челюстью все было в порядке, но гордость людоеда была задета. Уорд, напротив, восхищался этим человеком. Нэд казался не таким уж плохим парнем, а после того пьяного удара Уорд вообще начал считать его либо очень храбрым, либо очень глупым. Оба эти качества высоко ценились людоедами. Храбрость – по понятным причинам. Глупость – потому что это просто было забавно.
Нахмурившись, Ральф потрогал свой подбородок, и Уорд улыбнулся.
– Что тебя, черт возьми, так веселит? – прорычал Ральф.
Уорд не ответил на вопрос.
– Мне этот парень нравится, не важно, живой или мертвый. – Он отпугнул стервятника и взвалил Нэда на плечо. – Я отнесу его в цитадель, пусть Фрэнк решает, что с ним делать.
Когда людоеды отправились в обратный путь, гриф поскакал за ними. Уорд остановился и улыбнулся стервятнику.
– О нет, – сказал Ральф. – Мы его с собой не берем.
– Но ты только посмотри на него. Как можно прогнать такого милашку?
Ральф посмотрел в черные глаза, глядевшие на него из лысой, сморщенной розовой головы. Гриф расправил свои большие черные крылья, покрытые редкими перьями, и визгливо крикнул. Ральф медленно покачал головой.
– Ладно, но убираешь за ним ты. Не я.
Уорд оторвал от тела Нэда небольшой кусок дряблой кожи и скормил ее птице. Он был уверен, что командир не будет против. Стервятник запрыгнул людоеду на плечо, и его когти проткнули кожу, так что пошла кровь. Мистер Клевун тоже так делал. Уорд со слезами на глазах улыбнулся.
Могильщики направились обратно в цитадель. Они прошли мимо командного центра, из которого гоблины уже давным-давно сделали себе комнату для отдыха. Никто точно не знал, что происходит за закрытыми дверьми центра, каким порочным развлечениям гоблины предаются там в свободное время. И никто ростом выше четырех футов этого знать не хотел. Один из предыдущих командиров, человек вспыльчивый и гневный, попытался отнять у гоблинов это помещение. Он провел внутри три минуты, а когда вышел, был весь бледный, и его била дрожь. Он ни слова не сказал о том, что видел, но с тех пор его взор стал взором безумца. А когда спустя два месяца командира смяла лавина бочек с медом, он умер с благодарной улыбкой на устах.
– Яблочное пюре, – прохрипел он одновременно со своим последним вздохом. – Милостивые боги, яблочное пюре.
С того времени гоблинов больше никто не трогал. Командный центр Медной цитадели логичным образом переместился в паб. Там Ральф с Уордом и нашли Фрэнка. Он сидел за одним из столиков во дворе прямо рядом с пивной и пил с людоедами-двойняшками.
Уорд бросил тело Нэда на свободный стул.
– Мы нашли командира, сэр. Он был на кладбище.
Рядовой Льюис протянул открытую ладонь.
– Ты должен мне один серебряник, брат. Я же говорил, что он не сбежал.
Капрал Мартин, который отвечал за правую сторону тела, засунул руку в мешочек на поясе и бросил своему брату монету. Тот поймал ее и положил обратно в тот же самый мешочек.
– Поделом мне, Льюис, – сказал Мартин. – Я всегда думаю, что умнее других. Мама так говорила.
– Она была очень мудрой женщиной, – согласился Льюис.
Нэд упал вперед. Его голова громко стукнулась о стол.
Фрэнк схватил Нэда за волосы и посмотрел ему в лицо. Затем он разжал пальцы, и Нэд снова рухнул на стол. Взболтав мед в кружке, людоед сказал:
– Хрупкий он какой-то, верно?