— Глупыш! — Таня ласково положила ладонь на голову сына. — Да даже будь я хоть трижды принцесса, этот титул не даст нам денег и еды.
— Вот тут ты ошибаешься, — заговорил Тарас. — Я зарабатываю достаточно, чтобы прокормить и вас. И я это сделаю.
— Что за чушь вы несете, ребята? — рассмеялся я. — Да никаких жертв не нужно! Таня может вернуться в тот мир и жить прежней жизнью. Она может остаться здесь, пройдя окончательное преобразование. И тогда это место обеспечит ее всем необходимым. Да-да! Посмотри, Тарас, как оно изменилось!
Тарас оторвался от лица Татьяны и осмотрелся по сторонам. Действительно, изменения произошли разительные. Вокруг статуи образовался прозрачный купол, накрывший ее полностью. Невысокая оградка выросла вокруг подножия холма. Невдалеке от нас проступил контур высокого здания, предназначение которого я еще не мог определить. Еще два изящных строения возникли с другой стороны. На вывеске одного из них безошибочно угадывалось что-то съестное. Второе, похоже, было просто жилым. Площадь травы увеличилась чуть ли не втрое. Рядом с беседкой возник фонтанчик, из которого, с веселым журчанием, забила струйка прозрачной воды.
— Как тут красиво! — вздохнула Татьяна. — Неужели мне все это не снится?
— То ли еще будет! — пообещал я. — Сейчас мы еще Саню инициируем.
— Что вы сделаете?
— Сашу инициируем. Он же ваш сын и тоже имеет эльфийскую природу, — пояснил я. — Сейчас мы ее выпустим на свободу. Только и всего.
— А это не опасно для него? Мальчик только что перенес операцию, — встревожилась Татьяна.
— Ну мама! — взвыл Сашка.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся я. — Разве вы не заметили, что шрам на его голове исчез?
— Я просто думала, что это Тарас Павлович его так искусно замаскировал, — смутилась Татьяна.
— Такие вещи, увы, маскировке не поддаются, — вздохнул Тарас.
— Поэтому они просто убираются! — подхватил я. — Тараэль, займись Таней. Выберите имя, научи ее менять ипостась, переноситься сюда и во внешний мир. Это, в конце концов, твоя обязанность как предводителя. А я пока займусь Александром.
Из записей вещего Олега
…Оживил наш мир приход прекрасной Таниэль и ее златокудрого сына Алексаэля. Под видом обычных людей существовали они до тех пор, пока не нашел их Перворожденный Максимиэль. И обнаружил он их суть скрытую, и сказал славному целителю Тараэлю о том. Провели они вдвоем задумку хитроумную и перебороли чары, на прекрасную Таниэль наложенные…
Вот теперь я вроде бы понимаю, что это за здание. Библиотека, если можно так выразиться. С инициацией Саши здание проявилось полностью. Традиционно, запоров на двери не существовало. Я с огромным интересом — да что там таить — и с радостью рассматривал множество отделений, заполненных свитками. Тут были труды по многим направлениям. Порой таким, о которых я даже не имел представления. К примеру: «Трактат о преобразовании целительной магии в боевую, при использовании камней всяческих, добавлением измельченных их в зелья целительные». Каково? Да что там я — Тарас надежно впал в ступор, когда я ему привел вышеописанное название.
А из Сашки получился отличный пацаненок-эльф. Огромный непоседа. Постоянно приходилось держать его в поле зрения. То, что территория нашего Места Силы хоть и увеличилась, но все же была ограниченной, Сашку не останавливало. Начал он с того, что поставил себе задачу облазить все, что можно и нельзя, лично. И реализовал ее в полном объеме и по нескольку раз (для надежности). Громко посетовал на то, что оружие найти ему не удалось, что вызвало с нашей стороны облегченный единодушный вздох. Попытка выйти за пределы Места Силы, в снежные лесные просторы, закончилась наказанием. Мы извлекли Сашу из-под раскидистой ели, отряхнули с него снег и преобразовали его в прежний вид. Несмотря на слезные уговоры, его не стали обучать смене ипостасей и переносу в Место Силы, справедливо опасаясь непродуманных действий с его стороны.
— Не время, Саша, не время! — хладнокровно заявил я, когда обиженный несправедливостью Александр начал апеллировать ко мне. — Сначала нужно достичь совершеннолетия, вот тогда и поговорим об этом. Пока ты только с мамой можешь все это делать.
— Так это же еще пять лет! — застонал Сашка.
— Каких — пять? — удивленно поднял бровь я. — Чтоб ты знал, у эльфов совершеннолетие наступает в пятьдесят лет.
Мне пришлось пальцем поставить отвисшую челюсть Сашки на место. Последовавший вслед за этим гневный монолог о недопустимости такого недоверия к молодежи я просто проигнорировал.
Попавшая под влияние красоты здешних мест, очарованная Татьяна бродила по дорожкам, впитывая в себя эту красоту. Надо ли говорить, что Тарас тенью повсюду следовал за ней?
А действительно, очень контрастно выглядела на фоне заснеженного леса изумрудная трава и зелень деревьев на территории, отвоеванной Местом Силы. Я не совсем еще уяснил себе суть этого феномена, но то, что здесь не зима, было очевидно. Кстати, а деревья, возникшие в этом месте, отличаются от привычных. Я, конечно, не ботаник, но таких деревьев как-то видеть не доводилось.
Снова в дом Татьяны мы переместились уже поздно вечером. Таня пожаловалась, что, после обратного изменения, такое ощущение, будто глаз лишилась. Я, наткнувшись в темноте на стул и больно ударившись ногой, невнятно согласился с ней. Внятно соглашаться помешал поток красочных эпитетов, так и рвущийся наружу. Но героическим усилием я заменил его сдавленным шипением.
Конечно же последовало предложение гостеприимной хозяйки — остаться переночевать. Пришлось дернуть за рукав Тараса, который было заколебался, и в изысканных выражениях отказаться от столь высокой чести.
На возмущенное ворчание последнего: «А что тут такого? Я же лечащий врач. Я устал, и мой организм нуждается в отдыхе!» — я невозмутимо ответил всего одной фразой: «Вот поженитесь — тады!..» Хорошо, что Таня этого не услышала. Тарас, побагровев, возмущенно воззрился на меня. Я, со всей возможной наивностью, ответил непонимающим взглядом. Пришлось одеваться и выходить на заснеженные городские улицы.
Направились ко мне, благо жил я недалеко. Еще по дороге Тарас стал сокрушаться. Ну а дома он со всем пылом души принялся за самоуничижение. Все в общем-то сводилось к тому, что вот Татьяна такая красавица, умница, утонченная и образованная, а вот он, Тарас, вот такой… Какой именно, Тарас не уточнял, но то, что он Тане не пара, сквозило во всех его стенаниях.
Ну стенал бы себе тихонько, про себя, так нет же. Все эти соображения приходилось выслушивать мне. И что мне еще оставалось делать? Не умею я утешать влюбленных. Да что там говорить? Я сам в этом вопросе не очень.
«Э-э-э! Как все запущено!» — прозвучало в моей голове.
«Как лечить такое?» — вяло поинтересовался я, наблюдая за метаниями Тараса по комнате.
«Конечно же поднимать самомнение. Иного рецепта я не вижу. Начинай, а я подыграю».
Хорошо сказать: «начинай», и хорошо — подыгрывать. Начинать-то ведь мне. Я начал перебирать в уме варианты начинаний (уж простите за тавтологию).
«Да что ты мучаешься? — возмущенно прошипело в голове. — Вспомни о том, что изменилась не только Татьяна!»
А что, идея!
— Тарас, я не могу понять, что тебя так беспокоит? — как можно безразличнее спросил я, доставая из серванта пару бокалов и бутылочку КВВК.[2]
— Ну как ты не можешь понять? — продолжал метаться Тарас, не обращая внимания на мою деятельность. — Ты разве не заметил, какой она стала чудесной после инициации? Какая чарующая грация, какой изумительный голос!
— Все это я видел, — рассудительно сказал я, наливая коньяк. В голове раздался ностальгический вздох. — Судя по имеющимся у меня сведениям, такое в среде эльфов, в нашей среде, Тарас, — явление обычное.
— Нет-нет! — Тарас в отчаянии замотал головой. — Она не обычная! И кто я рядом с ней!
— Тьфу ты! Страдания молодого Вертера, — с досадой сказал я, всучивая Тарасу бокал. — Да подумай сам, кто ты. Предводитель эльфов Крови ты! Между прочим, это не шутка. Преобразуйся и подойди к зеркалу. Нет, ты посмотри, посмотри! Красавец!