— Это безумие! — воскликнул Гул. — Вы слишком много требуете от моего корабля!
Малус вплотную приблизился к Гулу:
— Лучше подумай, каковы твои шансы против меня, Мастер Гул. Ты ведь можешь и просчитаться.
Хозяин судна слегка побледнел и отвернулся. За спиной Гула Малус одарил Лунару заговорщическим взглядом. Она кивнула, и высокородный улыбнулся. Он выиграл.
Когда Малус развернулся, чтобы уйти, первая помощница окликнула его:
— Что это у тебя в плече?
Он замер:
— Откуда я знаю? У меня нет на затылке глаз.
Лунара шагнула вперед. Высокородный почувствовал резкий рывок и скрежет стали. Тут Малус вспомнил о выстреле, который угодил в него на патрульном корабле, когда он прорывался к грот-мачте. Первая помощница что-то протягивала ему. Это был друкайский арбалетный болт.
— Кажется, идея надеть броню была не так уж плоха, — произнесла она.
Серебристые ленты облаков заслоняли одинокую луну, расчерчивая скалистый мыс сложным рисунком теней. Налетчики-друкаи держались под защитой деревьев, что росли вдоль извилистой прибрежной дороги. Их цель лежала впереди, за скалами.
Малус поплотнее завернулся в ултуанский шерстяной плащ. Команда, как могла, отстирала его от крови, и они надеялись, что темнота скроет остальное. В правой руке он сжимал трофейное копье, левую оттягивал тяжелый щит Морского Стража. Под плащом скрывался друкайский кольчужный хауберк, походивший на ултуанский доспех. Серебристый шлем оказался великоват и все время норовил съехать ему на глаза. Малус надеялся, что белокурый скальп копейщика придаст голове дополнительный объем, но этого оказалось недостаточно.
В отряде было около сотни корсаров — немногим более двух третей уцелевшей команды «Мантикоры». Малусу пришлось оставить на корабле Гула, Амалета и штурмана Шебила с частью матросов. Если бы вероломный мореход захотел бросить его здесь, ему пришлось бы расстаться со значительной долей своего экипажа. Высокородный надеялся, что этого будет достаточно, чтобы мерзавец подумал дважды.
Гул переправил налетчиков на берег сразу после полуночи, высадив их в пяти милях к северу. После возвращения шлюпок мореход собирался отвести «Мантикору» подальше в море, чтобы ее не заметили, а позже вернуться подобрать отряд с добычей в паре миль южнее городка. По прикидкам Малуса, у них было меньше двух часов, чтобы атаковать и добраться до точки встречи.
Лунара, Сайлар и еще четверо корсаров также переоделись в ултуанские плащи и доспехи. Остальные налетчики надели темные плащи и шлемы без знаков отличия; в темноте они вполне могли сойти за Лотернскую Морскую Стражу, если никто не сообразит присмотреться.
Малус повернулся к первой помощнице:
— Ты уверена, что все знают, что должны делать?
Она хмуро глянула на него сквозь прорезь помятого шлема.
— Это не так уж и сложно, — отозвалась она. — Знаешь, им уже доводилось таким заниматься.
— Вот и отлично, — проворчал Малус. — Тогда веди.
Переодетые друкаи выбрались на дорогу, и Лунара задержалась удостовериться, что «копейщики» выстроились правильным походным строем. Малус следовал за ней с копьем на плече.
— Поверить не могу, что мы это делаем, — пробормотала она.
— Я тоже, — отозвался Малус.
— Между прочим, идея была твоя!
Высокородный тихо рассмеялся:
— Верно. Я просто не был уверен, что доживу до этого момента.
Обогнув скалу, друкаи оказались на северной оконечности широкой мелкой бухты, обрамленной темно-зелеными сосновыми лесами. Прибрежная дорога протянулась еще на сотню ярдов и оборвалась перед высокими воротами эльфийского города. Пока Малус осматривался, луна выглянула из-за туч, и от ее жемчужного света белые стены и высокие изящные здания города заискрились.
Малуса пробрала дрожь: с этими мерцающими белыми стенами и переливающимися подобно драгоценным камням огнями город выглядел разлагающимся и безвкусным. Высокородный почти чуял слабость его обитателей и ощутил внезапное желание сжечь это место.
На гребне стены через равные промежутки были установлены бирюзовые светильники, между которыми Малус заметил одинокие вышагивающие фигуры.
Лунара тихо выругалась.
— Их предупредили. — прошептала она. — Говорила же тебе!
— И что это значит?
— А то что в этот час около трети городской стражи будут охранять стены и ворота. А остальные — спать поблизости, причем в полных доспехах.