Доунбридж выразил надежду, что их привели к нормальному человеку, с которым можно будет договориться, на что девушка только хмыкнула и посоветовала врать побольше, когда его притащат на сеанс общения с палачами. Анхельм никак не мог понять, почему Рин так грубо обходится с послом и отказывается делать что-либо для его спасения. Что такое ей известно об этом человеке? И что, демоны вас всех побери, вообще происходит?
Спустя некоторое время к ним вышел мужчина средних лет неопрятного вида, по левой стороне его неказистого лица - от шеи до виска - расползалось фиолетовое пятно. Он был одет в дорогую бархатную мантию, какие носили ученые люди в университетах, на шее у него было множество цепочек, подвесок и других украшений; на каждом пальце сверкали перстни с камнями. Его редкие кудрявые волосы были ярко-малинового цвета, и это означало, что перед ней стоял волшебник. Анхельм с любопытством рассматривал незнакомца, почти не замечая напряжения Рин и струйку холодного пота, потекшего по спине.
Незнакомец быстрым шагом подошел к пленникам, деловито осмотрел каждого, попутно переговариваясь о чем-то с Гвинетом Родемаем на непонятном наречии. Когда он стал ощупывать ноги Рин, та еще терпела, хотя была уже очень зла. Анхельм услышал, как бьется в истерике ее разум, споря с природной горячностью и умоляя не делать глупостей, как она сгорает от стыда, а потом как наливаются силой руки и ноги. Но когда нахал бесцеремонно стал лапать ее и залез под рубашку, ее кровь вскипела от ярости, доводы разума рухнули под звериной жаждой крови.
Анхельм даже не понял, как именно она нанесла удар, но в следующую секунду волшебник уже валялся на полу, корчась от боли в паху и зачем-то дуя на пальцы, - те торчали веером под странными углами. И сразу же последовала серия болезненных ударов от матросов позади Рин, ее повалили на пол, рванули веревки на руках и скрутили за спину, зажав, словно в тисках. Что будет дальше, молодой герцог догадался моментально, и его это совсем не обрадовало. Но кто его спрашивал?
Побитый незнакомец вскочил, гневно заорал на нее, на Гвинета, пнул несколько раз лежащую пленницу и указал куда-то в сторону. Матросы подхватили ее и поволокли. Посол за все это время не сказал ни слова.
В темном помещении, похожем на какую-то подсобку, ее усадили на жесткий стул, привязали ноги и руки. Сидеть со связанными за спиной руками было страшно неудобно и больно, но не это заботило Анхельма. Кто был тот тип? Почему Гвинет Родемай так беспрекословно слушается его? Рин, похоже, знала ответ... Потому что сейчас, несмотря на боль, она стала тихонько раскачиваться на стуле из стороны в сторону, закрыв глаза и проговаривая в мыслях какое-то заклинание. Анхельм заметил, что голоса вокруг стали затухать, а фигуры людей размывались. Руки и ноги стали наливаться тяжестью. Девушка уходила в транс. Словно сквозь вату, он слышал, как незнакомец начинает допрашивать посла:
- Отвечай, где письма?
- Утонули!
- Не лги мне! - он схватил Доунбриджа за горло и сжал. - Я точно знаю, у вас были копии! Где они? Кто вез?
- Их... не было... Я не знаю... - прохрипел задыхающийся посол.
- Не заставляй меня лезть в твою голову! Говори правду, и тогда я тебя пощажу!
- Я клянусь, они правда утонули! - на Доунбриджа было жалко смотреть.
Мужчина швырнул посла на пол, сделал несколько пассов руками и стал читать нараспев заклинание, одновременно словно погружая указательные пальцы в виски Доунбриджа. От дальнейшего зрелища Анхельму стало плохо: из ушей посла потекло что-то серовато-белое, глаза закатились, в горле забулькало, и изо рта потекла струйкой кровь. Спустя полминуты посол перестал дергаться и затих. Навсегда. Колдун вытер руки и разочарованно сказал Гвинету:
- Странно. Он действительно видел, как письма тонут. Ты сказал, что твои люди прочесали все вокруг обломков корабля и ныряли на риф? Ты уверен, что писем не было?
- Там нет течения, риф неглубокий, мои ребята прочесали все дно в округе, даже использовали морских собак. Письма не попадали в воду, поэтому я и не верю тому, что видел посол. Явно была задействована магия для отвода глаз. Давай эту спроси. Только не убивай, она мне еще понадобится.