- Волшебство... - прошептала Рин, и чуткое лошадиное ухо мгновенно развернулось к ней.
- Это еще не волшебство, - ответил Фрис.
Впереди показался просвет, и спустя миг они выскочили из леса. Перед ними открывалось бескрайнее снежное поле. Луна сияла высоко в небе, заливая серебряным светом все под собой. Фрис резко остановился, и брызги снега из-под его копыт взлетели в воздух россыпью бриллиантов.
Келпи плавно, словно хищник на охоте, двинулся дальше в поле. Спустя какое-то время они вышли на берег небольшого озера. Лед затянул его только по краям.
- А вот теперь настало время для волшебства, - шепнул Фрис.
Он шагнул на лед и пошел прямо по воде к центру озера. Рин на секунду испугалась, что сейчас они утонут в ледяной воде, но затем... отбросила все сомнения и поверила - как ребенок в сказку. Келпи ступал неслышно, его грива чуть касалась воды, от этого по ней шла тонкая рябь. Когда они оказались в центре, он остановился. Рин вдохнула полной грудью морозный воздух.
- Смотри, малышка. Смотри, что такое настоящая магия, - весело сказал келпи и стал бить по воде копытом.
Три раза черное, как оникс, копыто коснулось поверхности воды. Затем конь отошел и стал смотреть. Рин сначала не поняла, чего он добивается. А затем увидела... как тянутся под водой тонкие веточки, разворачиваются на поверхности листья и появляется бутон. Он полнеет, набухает, и раздается мелодичный звон... Бутон лопается, и раскрывается огромный, невыразимо прекрасный цветок белоснежного лотоса.
Рин затаила дыхание в священном трепете от увиденного.
- Красиво, правда? - шепнул Фрис.
Рин смогла только кивнуть.
- Невероятно...
Лотос стал подбирать лепестки, бутон закрылся и снова ушел под воду. Келпи повернул голову и потянул ее зубами за штанину.
- Вот что такое волшебство, Наследница, - сказал он. - Это нарушение всех законов мироздания ради минуты незамутненного счастья.
- Ради цветущих лотосов зимой, - кивнула Рин, не в силах оторвать глаз от того места, где скрылся под водой белый цветок.
Под серебряным светом белой луны они еще долго носились по полю, окруженному величавым черным лесом. Рин играла с Фрисом в снежки, ходила по антрацитовой озерной глади и любовалась белыми лотосами, которые он вырастил для нее.
Нарезвившись в снегу, они вернулись домой продрогшие и уставшие. По крайней мере Рин точно устала. Щеки ее раскраснелись от мороза, руки были холодные и мокрые, на губах сияла широкая улыбка. От плохого настроения не осталось и следа, она была совершенно счастлива. Фрис проводил ее до порога дома, ткнулся мордой в плечо и обернулся человеком. Рин хотела отдать ему его одежду, но он отказался.
- Девочка, этой ночью я хочу остаться в лесу. Есть одна вещь, которую ты должна сделать. Сама.
Рин кивнула. Келпи усмехнулся, сверкнув острыми зубами, и сжал ее в объятиях.
- Ты сможешь, - шепнул он. - Непременно справишься.
Он вернул себе истинный облик и скрылся в ночи, не оставив даже ледяных следов на снегу. Рин некоторое время смотрела вслед Фрису, а потом зашла в дом. Теплые домашние запахи ударили ей в нос, едва она открыла дверь. Девушка улыбнулась своим мыслям и поднялась к себе. В кресле у камина сидел Анхельм с книгой в руках. Он окинул ее укоризненным взглядом, поднялся и подошел. Рин молча смотрела на него. Юноша без единого слова размотал ее шарф, отряхнул от снега, помог снять полушубок, встряхнул и повесил на спинку кресла.
- Ну и где ты была?
- С Фрисом в лесу.
- Времени час ночи, а она по лесам разъезжает с этим наглецом... - вздохнул он. - Хоть бы предупредила. Прихожу - никого, вещей нет, прислуга не в курсе.
- Прости... - улыбнулась она.
Анхельм обнял ее, и Рин удивилась, сколько собственнического чувства было в этом нехитром жесте.
- Что вы делали?
- Катались по лесу, купались в снегу, разговаривали и смотрели на цветущие лотосы, - честно ответила Рин.
Анхельм погладил ее по голове, затем развернул и подтолкнул в спину.
- Прими ванну и переоденься в сухое поскорее, пока не простудилась. Вся дрожишь.
- Анхельм... - не оборачиваясь, позвала она.
- Что?
- Поговорить надо.
- Надо. Но сначала прими ванну и переоденься.
Рин отмокала в горячей воде, собираясь с мыслями для трудного разговора. Рассказать Анхельму все или только ту часть, которую ему нужно знать? Хотя Орвальд согласился, чтобы она раскрылась для Анхельма, ее все же подтачивал червь сомнения. Стоит ли? Поймет ли? Не разочаруется ли в ней?