- Будь так любезен, - холодно отчеканил Анхельм.
- Нечего смотреть на меня волком, мальчик, и подогрей свой ледяной тон, не со служанкой разговариваешь! Рин... Нет, не Рин. Теперь уже Ирэн Эмерси. Так вот, она - единственная, кто без рассуждений за тобой пойдет в огонь и в воду. Она аирг, а дружба и верность аирга прочнее алмазов. Она не выдаст тебя под самыми жестокими пытками, скорее умрет. И хотя она делает свою работу, за которую ей, поверь, очень хорошо платят, у нее есть и личные мотивы защищать тебя.
Анхельм отвернулся и опустил голову.
- Ты так печешься о моей безопасности только потому, что я претендент на трон.
Орвальд печально вздохнул.
- Ребенок, а как насчет варианта, что ты - единственная моя родня и я беспокоюсь за тебя? Я часто бываю жёсток с тобой, но делаю это только ради твоего блага. Анхи, я связан клятвой с твоим отцом. Я поклялся ему, что сберегу тебя.
- Все равно не понимаю, почему моя жизнь так важна, - угрюмо ответил Анхельм.
- Ребячество. Однажды поймешь... - тихо проговорил Орвальд. - Но я приехал не за тем, чтобы спорить с тобой весь вечер. Нам нужно подготовиться к заседанию совета и решить вопросы с твоей поездкой. Кстати, когда будет отчет по плановому развитию за осень?
- Бургомистр Кандарина всеми богами клялся, что к завтрашнему утру все будет готово, но я в это не особенно верю. Кстати, казначей совсем страх потерял, отчеты туманные, цифры не сходятся, врет на каждом шагу. С чего вдруг я должен переделывать налоговую ведомость за него? Пора его уволить. Лео не справляется, а я не собираюсь делать его работу. И с кнутом не хочу над ним стоять, заняться мне нечем, что ли? За полгода он получил уже три предупреждения от меня, терпение на исходе.
- С этим разберемся. Ростеди что сказал?
Анхельм понял, что уже в третий раз рассказывает одно и то же, и его посетило острое желание завести говорящего попугая. Он вкратце обрисовал ситуацию, но, к его удивлению, реакция дяди была совсем иной, нежели у Эрика и его самого, если уж на то пошло.
- Хорошо! Очень хорошо, не вижу причины для беспокойства. Илиас бы не отправил к тебе человека, не озаботившись его безопасностью. Хотел бы я знать, что именно предъявил на наших границах этот молодой человек. Впрочем, чего гадать - узнаем завтра. Итак, Анхи, давай теперь проработаем речь и расписание...
Глава 11.2.
А в то время пока Орвальд песочил Анхельма, Рин наматывала круги по комнате, воздевая руки к небу.
- Не мельтеши, пожалуйста, - поморщился Фрис.
- Я понять не могу, Фрис, зачем ты ему рассказываешь обо мне? - она встала в позу сахарницы.
- Девочка, я изо всех сил пытаюсь сгладить острые углы между вами, чтобы вы могли жить долго и счастливо, а ты меня за это упрекаешь, - укоризненно ответил келпи. Он вальяжно разлегся на ее кровати, подложив руки под голову. Рубашка была расстегнута на груди и открывала стройный мускулистый торс. Рин знать не знала, откуда он взял одежду Анхельма, ведь вчера вечером она унесла ее с собой.
- Фрис, зачем? Может быть, я хочу эти острые углы оставить?
- Не хочешь, и я это вижу так же ясно, как вот эту вазу.
Рин глубоко вздохнула. Медленно досчитала до десяти.
- Фрис... Ладно, я не хочу об этом говорить. Скажи лучше, что это за звери такие - накки?
Келпи фыркнул.
- Накки - это мелкие водяные вредители. Пруд, в котором они поселяются, очень быстро зацветает и зарастает илом. Они питаются энергией воды, и чем больше энергии они выпивают, тем хуже становится источнику, чем бы он ни был. В худшем случае он просто пересыхает. Выглядят они... мерзко. Маленькие, с кролика величиной, скользкие, зеленые, с выпученными рыбьими глазками. У них мелкие ручонки с длинными ядовитыми когтями.
- А как вообще получилось, что они тебя ранили? - спросила она и села рядом на кровать.
- Зазевался, - досадливо поджал губы Фрис. - Я поймал кролика и только начал его есть, как они внезапно напали. И пока я соображал, что случилось, они меня уже исполосовали. Я едва успел выбраться из реки на лед. Ох, девчонка, перепугался я тогда! Думал, правда помру. Пришлось бы перерождаться...
- Перерождаться? - удивилась Рин.
- Я же бессмертный дух, - сказал он, и его карие лошадиные глаза без белков гордо заблестели. - Думаешь, первый раз я вот так попадаюсь? Мне тысячи лет... Но перерождение - процесс болезненный и долгий.
- Это поэтому ты тогда так кричал?
Фрис смутился. Видно было, что отвечать на вопрос он не хочет, потому что гордость не позволит признаться в слабости. Рин улыбнулась ему и легонько ткнула пальцем в его живот.