- Человеческая алчная натура... - заметила Рин вполголоса.
- У аиргов такого нет?
Рин некоторое время размышляла, прежде чем ответить:
- Мы иначе относимся к материальным ценностям. Вещи - это всего лишь вещи. Живем тем, что есть, довольствуемся малым. Хотя на меня не смотри, я уже очеловечилась настолько, что мои сородичи меня не понимают. Я, например, люблю, когда мне платят за выполненную работу, но не перегибаю палку и не стараюсь хапнуть лишку. Старейшие следят за нами, и пристально. И в случае чего очень доходчиво объясняют, где мы неправы.
- Старейшие? Ты имеешь в виду богов?
- Старейшие - это ушедшие почитаемые предки, которые после смерти следят за нами и нашими делами. Духи. Они действительно существуют, Аюми - одна из них. Помнишь ее?
- Да, и очень отчетливо. Выходит, у аиргов есть свои боги помимо Сиани и Инаиса? Своя религия?
- Нет. Аирги даже не знали такого слова - «религия». Это из области чисто человеческого. Да, конечно же, мы знаем о Сиани и Инаисе и верим в их существование точно так же, как и все люди, и драконы, и русалки, и все-все живущие в этом мире. Как бы тебе объяснить? У нас нет не религии, а религиозного культа. Мы знаем, что боги есть, но не возводим их в культ, не строим им храмы, относимся как к родителям, а не как к кому-то недосягаемому. В нас нет благоговения и священного трепета.
Мы можем обращаться к ним в любой момент, когда нам трудно, страшно, когда мы запутались, и при этом знаем, что получим ответ в той или иной форме. Они нам родители, а не надсмотрщики. Строгие, порой жестокие, но родители. Тебе бы не пришло в голову построить храм папе и маме за то, что они тебя родили, верно? С другой стороны, люди возводят их в культ. Почему? Не знаю. Возможно, потому что иначе понимают их суть.
- Вероятно, так мы хотим... достучаться до них. Построить для них дома, в которых они могут жить. И сами приходим в эти дома, чтобы пообщаться с ними, спросить совета, облегчить душу. Но эти дома... Мне кажется, они пусты, в них никто никогда не приходил. Я хочу сказать, не то чтобы я сомневался в существовании Сиани и Инаиса, особенно теперь, после знакомства с Фрисом, но... Это довольно странно, что они никак не являют себя в мире, который создали. Нужны ли мы им? Такое ощущение, что они просто сотворили мир из любопытства, поиграли и бросили.
- Не говори так, Анхельм, а то прилетит тебе за твои слова свыше! - с жаром отозвалась Рин. - Сиани и Инаис существуют, и Фрис тому живой свидетель. Лично я думаю, что они являют себя, только в тайных обликах. Сам посуди, нашему миру тысячи лет, но за все это время в мире нигде не появилось никаких... мм-м... других религий. Я не везде была, не весь мир еще открыт - взять хотя бы Драконьи горы, кто знает, что там, за ними? - но в тех странах, в которых мне довелось побывать, почитают Сиани и Инаиса.
Существование Творцов - это факт, который никто и никогда не пытался оспорить. Хотя в последнее время все чаще стали встречаться люди, - она подчеркнула это слово, - которые разуверяются в их существовании. Я гадаю, уж не это ли является причиной, по которой началось массовое строительство храмов? Как будто кто-то сверху руководит нами. Я не имею в виду императора, это что-то другое, что-то сильнее даже, чем Анарвейд. Не знаю, так глубоко лезть не буду, а то заплутаю в собственных рассуждениях.
- Нет, подожди, я хочу поговорить об этом. В этом есть смысл.
- Ну, я тебе тут много не скажу, - она поерзала и откинула одеяло - жарко.
Анхельм немного помолчал и затем сказал:
- Начну издалека. Я еще не родился, когда Вейлор занял трон, но помню то, что рассказывал отец, да и дядя мне потом довольно доходчиво объяснял некоторые вещи. В начале своего правления, когда не было еще никакого кристалла, Вейлор направил все силы на то, чтобы собрать воедино разрозненные герцогства и создать единую территорию империи.
- Ты имеешь в виду ту реформу восьмидесятых, когда он запретил герцогам иметь собственные военные силы и сосредоточил всю военную власть в своих руках?
- Не только. В тот момент он централизовал вообще всю власть в стране в своих руках, чего не мог сделать его отец. Он запретил Дворянскому собранию выбирать курс политики государства, менять что-либо в законах, создавать местные законы, которые действуют на территории только одного герцогства, и это вызвало массу недовольства, были даже восстания герцогов, которые он подавлял. В частности, тогда герцогство Финесбри было поглощено Танварри, а Атриди лишился большей части привилегий.