- Что ты делаешь? - задохнулась Рин и потянула его вверх. - Вставай! Бежим!
Хвостик мотнул головой, и Рин поняла, что он пытается ей сказать: «Садись на меня». Девушка вскочила на его спину, и пони пустился вскачь так быстро, как хватало силы, а ей оставалось лишь крепко держаться за его гриву.
В лицо посыпались мелкие колючие снежинки, стало очень холодно. Рин обернулась и увидела, что огромные снежные лапы уже совсем близко, сминают небольшой сосновый лесок. Белые облака вздымались, застилая небо и солнце, сметая все на своем пути.
- Поднажми, милый! - взмолилась она. Пони прижал уши к голове и припустил изо всех сил. Снежная пыль взлетала клубами, шипя, слышался где-то позади треск ломаемых деревьев, и это было так страшно, что Рин позабыла все слова, горячая волна паники засвистела в ушах. Если лавина похоронит их здесь...
Она заставила себя обернуться и взглянуть в глаза белому ужасу. На секунду ей почудились очертания лица в снежных взрывах. Свет солнца закрыло, лавина уже настигла их.
- Не-ет! - закричала она, взмахивая руками в защитном жесте.
Снежные лапы словно ударились в невидимое стекло. Рин оторопело смотрела, как бушует за этим внезапным барьером стихия, как злится львица-лавина, не сумевшая сцапать добычу. Она смогла только втянуть носом морозный воздух и прерывисто выдохнуть. Хвостик перешел на шаг, а затем вовсе остановился. Рин почти что скатилась с его спины и села в сугроб. Сил у нее не осталось, она лишь исступленно таращилась перед собой, но холод постепенно приводил в чувство. Лавина улеглась и затихла, и спустя какое-то время Рин осознала, что снежную волну словно стеклом отрезало от них: она так и застыла взметнувшимся вертикально вверх сугробом.
- Что это было, а?
Пони не ответил, лишь ткнул ее мордой и щекотно задышал в ухо.
- Да-да... Ты рад, что мы живы. Я тоже очень рада, - кивнула она, поглаживая пони по морде и оглядывая сугробы высотой выше нее самой. Подошла ближе и разглядела наконец, что остановило лавину: ледяная стена. Сомнений не было - это работа очень сильного мага. Рин покрутила головой в поисках спасителя, но никого не обнаружила.
- Спасибо тебе, - с чувством произнесла она, - кто бы ты ни был.
Рин еще раз оглядела сугроб, пробила небольшую дырку во льду и пару раз копнула снег.
- Изумительно. Блеск!
В порыве бессильной злости пнула ледяную стену.
- Хрен я откопаю большой и толстый, а не палатку!
Хвостик шумно всхрапнул и тряхнул гривой. Ласково ткнулся в щеку, будто бы утешая.
- Это была наша с тобой защита от холода... И какая-никакая гарантия, что я переживу этот поход. Твою ж мать... Ладно, поехали дальше.
Пони сердито фыркнул и помотал головой.
- Что такое?
Хвостик выгнул шею и потянул зубами ту сумку, в которой лежала еда. Рин улыбнулась и решила, что он прав: позавтракать нужно, иначе у них не будет сил даже добраться до приюта. Да и вещи нужно перепаковать.
Второй приют находился в небольшом «кармашке» ущелья, под низко нависавшими скалами. Солнце почти не проникало сюда, поэтому было темновато, зато совершенно безопасно. Ни ветра, ни лавины не смогли бы повредить его. Также это место служило опознавательным знаком для путников: отсюда дорога в горах разветвлялась, и одна шла на юг, к Зальцири, а другая - в Девори. Равнодушный охранник сразу же открыл Рин дверь, даже не спросив документы. Рин передала пони в заботливые руки конюха и пошла искать хозяина заведения. Она очень надеялась, что сможет купить у него новую палатку, но тот в ответ на ее вопрос лишь развел руками и сочувственно вздохнул. Раздосадованная Рин быстро поужинала в общем зале и, решив не ждать, когда к ней пристанет очередной пьяный бард из местных, направилась в свою комнату. Уже поднимаясь по лестнице, она обнаружила, что за ней увязался весьма приятный господин с густыми усами, который до того описывал круги вокруг ее стола. Решив, что такая компания ей точно не помешает, Рин впустила его в комнату, угостила вяленым мясом и уселась за стол, чтобы проверить дальнейший маршрут и записать в дневник события минувших дней. Усатый господин, прикончив угощение, возжелал ее внимания и более тесного общения.
- Хорошо тебе живется, котя, - вздохнула она, почесывая за ушком пушистого рыжего кота с нахальными зелеными глазами, который оккупировал её колени, - шерсть, как у рыси. Наверняка снега не боишься.
Котяра самодовольно замурлыкал, чуть впиваясь коготками ей в ногу. Когда Рин легла спать, он улегся поверх одеяла ей в ноги и свернулся клубком. Несмотря на пережитое, в ту ночь сны были легкими и приятными: снился дом и мама, какой она видела ее в детстве.