- Ваше имя. То, что вы из аиргов, как превосходно выполняете свою работу... Рин, вы не доверяете мне?
Она промолчала. Герцог шагнул к ней, Рин сделала шаг назад, ее рука непроизвольно легла на кобуру. Анхельм остановился.
- Рин, ради всего... Почему вы так враждебны ко мне?!
- Я слышала, как вчера вечером в разговоре с дворецким вы упоминали гвардейцев. Сказали, что должны кого-то предупредить утром. Кого? - Появилось предчувствие, что зря она это говорит и потом пожалеет, но все же добавила: - Решили усыпить мою бдительность и сдать гвардейцам?
Рин сама не заметила, как достала револьвер и нацелила на грудь Анхельма. Теперь отступать было некуда. Что же, может быть, она и пожалеет о своих действиях, зато не даст себя обмануть.
[1]Инсуррекция - здесь понимается как восстание, носящее выраженный политический характер, и в этом смысле противопоставляется восстанию в узко-юридическом смысле, понимаемом как сопротивление власти, не преследующее цели ее ниспровержения, и отчасти сближается с понятием бунта. Инсургенты считаются политическими (не уголовными) преступниками, более того, они могут быть признаны воюющей стороной и пользоваться покровительством законов войны.
Глава 4.2
Герцог побелел и замер, ошеломленно глядя на револьвер. Ее внезапная агрессия парализовала его. Несколько мгновений он лишь открывал и закрывал рот, не находя слов.
- Рин!.. не надо! Не стреляйте!
- Я не выстрелю, если вы прямо сейчас дадите мне исчерпывающие объяснения. Повторяю вопрос: кого должен был предупредить дворецкий?
- Моего дядю... Я велел заказать одежду для вас и подготовить утром экипаж, чтобы мы с вами смогли отправиться к моему дяде, - прерывающимся голосом ответил герцог. - Он ученый. Он изучает кристалл, собирает о нем сведения. Понимаете? Он на самом деле возглавляет все наше тайное сообщество... Именно он, скорее всего, должен дать вам дальнейшие указания к действию. Я распорядился доставить нас в обход патруля гвардейцев. Я действительно хотел лишь взять вас к дяде и решать наши проблемы вместе с вами...
Он замолчал. Взгляд его медленно поднялся от дула револьвера на лицо Рин. Теперь Анхельм выглядел смертельно обиженным и разочарованным. В этот момент Рин остро осознала, что ее подозрительность сыграла с ней злую шутку. В словах Анхельма не было ни толики лжи или неискренности. Весь ее запал сошел на нет, словно на голову ушат холодной воды вылили. Руки ее бессильно поникли, револьвер нырнул обратно в кобуру. От стыда хотелось под землю провалиться.
- Ох... - выдохнула она. - Знала же, что пожалею об этом...
Анхельм печально вздохнул и отвернулся к столу. Рин не знала, что сказать теперь.
- Все ужасно выглядит. Я шарахаюсь собственной тени, ваша светлость, - виновато понурилась она. - Надеюсь, вы поймете и сможете меня простить.
Герцог не ответил, лишь стал собирать документы со стола, бессмысленно перекладывая их с места на место.
- Ваша светлость?
- Я просил вас называть меня по имени, - повернулся он, глядя на нее холодно и отстраненно. - Ваше недоверие сказало о многом. В том числе о сплоченности наших рядов. Я давно подозревал, что дело плохо, но не знал, что настолько. Вчера вы были милы со мной, но, видимо, только потому, что смертельно устали. А сегодня пришли в себя, и вот... Всплыло правдивое отношение.
Рин захотелось под землю провалиться. Он к ней со всей душой, а она... Стыдно-то как!
- Простите меня, - пробормотала она, опустив голову к самой груди. - В моей жизни всякое было, из-за этого я склонна вести себя отвратительно даже с людьми, которые ничего плохого мне не хотят. И... я не знаю даже, что еще сказать. Я могу что-то сделать, чтобы загладить вину? Что угодно.
Герцог слабо улыбнулся. Он молчал некоторое время, смотрел на нее и думал.
- Я согласен забыть этот непрятный эпизод. Но только при одном условии.
Рин вопросительно посмотрела на него.
- Сейчас мы поедем к моему дяде, вечером вы отужинаете со мной, а затем мы выйдем на прогулку в город.
Рин отвела взгляд.
- Такие мелочи не загладят моей вины.
- Позвольте мне решать, - веско ответил герцог. Однако взгляд его чуть потеплел, и Рин это отметила.
- Если вы считаете, что этого достаточно...
Анхельм перебил ее:
- Ты. Ты считаешь. Я хочу, чтобы мы были на ты. И это еще одно условие.
Его взгляд все еще был серьезен, но в нем уже не было обиды.
- Это неуважительно и излишне фамильярно. Вы же герцог...
- Прежде всего я друг. И я хочу, чтобы больше таких недоразумений не было. Так что по имени и на ты.
Она шутливо подняла руки, давая понять, что сдается. Анхельм просветлел и чуть улыбнулся.