- И как справиться с Анарвейдом? Как остановить то, что он творит? Можно ли ему внушить, что... Я не знаю...
- Что дело прошлое и хватит уже! - помогла Рин.
- Да. Вы говорите, что он хочет, чтобы люди главенствовали в мире, но я что-то не вижу никакого созидательного начала в его действиях. Он подчиняет людей своей воле, губит их зазря. Знаете, кого он выбирает в качестве охраны? Бывших убийц, воров, насильников! Все равно что на стражу отары поставили волков! Разве можно творить добро через зло?
- Кто сказал, что он хочет творить добро? Он хочет создать баланс, - ответил келпи таким тоном, словно поучал ребенка. - Наверное, я не слишком понятно объяснил. Баланс в понимании Анарвейда - это мир, в котором слабый погибает, сильный выживает. Закон жизни. Анарвейд не питает симпатии к людям, но считает их единственной расой, способной жить и развиваться в этом мире. Но для таких, как он, не может быть дел прошлых. Он припомнит людям гибель Альтамеи, он преподаст жестокий урок справедливости. Единственный способ остановить Анарвейда - это пробудить Альтамею. Ну как, сможете заставить людей поверить в существование давно исчезнувшей богини, о которой и легенд-то не осталось?
Насмешка в голосе Фриса была такой явной, что Рин негодующе хлопнула ладонью по столу. Посуда и склянки с зельями подпрыгнули и жалобно звякнули.
- Я вообще не понимаю, ты на чьей стороне, Фрис? - возмутилась она.
Фрис удивленно скосил на нее глаз, насмешливо дернул уголком пасти и снова закрыл глаза.
- Я, девочка, не на стороне - я в стороне. Меня мало волнует, что станет с людьми и их странами. Я хочу, чтобы мне не нужно было прятаться. И чтобы на аиргов не смотрели, как на мусор, если такое объяснение тебе доступнее. Но я понятия не имею, что для этого надо сделать, если ты спрашиваешь об этом. Я хоть и очень стар и мудр, однако сознаю, что на свете есть множество вещей, о которых я не подозреваю. Я готов делиться с вами своими знаниями, но я не готов решать, как вам поступать.
Рин опустила глаза и уставилась на свои ноги.
- Я не знаю. Это все просто в голове не укладывается, - тихо сказала она. - Я столько лет жила с лютой ненавистью к императору, а теперь не знаю, что и думать. Я верю тебе, верю в то, что ты говоришь, Фрис. Я понимаю, что в мире ничто не берется ниоткуда и ничто не исчезает в никуда. У Анарвейда были причины делать то, что он делал. Но больше этих причин нет. И я не понимаю, почему мы должны терпеть, когда ради какого-то непонятного «баланса» людей лишают разума, воли, жизни, делают из них послушных марионеток, а поселения сжигают вместе с жителями заживо!
Так как келпи в ответ на это промолчал, а ей тоже нечего было добавить к сказанному, она стала нервно собирать склянки с лекарствами. Анхельм отвернулся к окну, лица его не было видно.
- Поздно уже, - сказал вдруг он. - Фрис, мы откланяемся, с вашего разрешения. Нам нужно попасть в город, а вам нужно отдохнуть.
Рин недоуменно посмотрела на герцога. Все эти события и разговоры порядком ее утомили и изрядно испортили праздничное настроение, так что продолжать праздник ей совсем не хотелось. Но возражать она не стала. Рин собрала все вещи, проверила еще раз повязки на келпи и укрыла его одеялом.
- Моя нога начинает понемногу двигаться, - сообщил Фрис. - Спасибо тебе, девочка.
Рин кивнула, нервно дернув щекой в кривой усмешке.
- Не печалься, - вдруг сказал келпи тепло и даже нежно. - Ты найдешь ответ и лучшее решение.
Глава 7.2.
Рин шла, загребая мысками ботинок снег и с каким-то отупением уставившись себе под ноги. Анхельму так надоела эта походка грибника, что он не выдержал и хлопнул ее по спине. Рин остановилась как вкопанная и посмотрела на него с возмущением и недоумением.
- Не ищи грибы, зима на дворе, - весело ответил Анхельм.
- Еще раз так сделаешь, и я тебя искупаю в снегу, - проворчала Рин.
- Не обижайся. Просто ты ушла слишком глубоко в себя. О чем задумалась?
Ее ответ очень удивил его:
- Об отце. Келпи говорил в точности как мой папа. Таким тоном только он со мной разговаривал. Рядом с ним я на миг снова почувствовала себя маленькой девочкой...