- Сумеешь ли ты уберечь знание?
- Я обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы уберечь.
- Считаешь ли ты себя достойным этого знания?
- Я могу лишь просить открыть его мне. Достоин ли я? Решение принимает Рин.
- Знание будет открыто тебе.
- Благодарю.
Анхельм испытывал сильнейшую боль, которая словно бы разрывала его голову на множество осколков. Он мужественно терпел ее и, когда мука внезапно закончилась, не сразу понял, что все то время, пока он говорил с безликой Всепомнящей, по его щекам катились слезы. Рин смотрела на него со смесью страха и сожаления во взгляде, но в то же время с одобрением. Робкая улыбка на ее губах подбодрила Анхельма, он нашел в себе силы улыбнуться и утереть выступившие слезы.
- Я не сомневалась, что она позволит, - прошептала девушка.
Она снова взяла его за руки, развернула ладонями к себе и приложила их к своим щекам.
- Будет еще одна часть ритуала? - с плохо скрываемым беспокойством спросил Анхельм.
Он ощущал теплую мягкость лица Рин, ее беспокойное дыхание слегка щекотало его кожу на запястьях. А потом ощутил что-то горячее и влажное на ладони и увидел, как по коже аметистового цвета катятся слезы. В этот момент его словно ударило током, а в сердце поднялся пожар беспокойства и осознания вины: это же его бестактная настырность заставила ее плакать! Он уже было дернулся к ней, чтобы обнять, утешить, вымолить прощение на коленях, но... отключился. Последнее, что он видел, - это нежный и сожалеющий взгляд изумрудных глаз.
Глава восьмая, в которой Анхельм смотрит на осколки воспоминаний
Анхельм очнулся легко и непринужденно. Чувствовал он себя очень странно: тела словно бы и не было. Во всяком случае, он его не ощущал. Вокруг было пустое и безмолвное белое пространство. Он растерянно покрутился, не зная, что делать. Попробовал позвать Рин, но собственного голоса не было слышно. А потом на него внезапно обрушилась волна звуков, краски и картинки замелькали перед его глазами. Калейдоскоп из обрывков разговоров, звуков природы, музыки, вспышек картинок завертел его, словно ураган - маленький листочек, покружил и выплюнул...
Анхельм обнаружил, что лежит на песке. Песок белый с розоватым отливом, песчинки крупные и похожи на перетертое через мелкое сито крошево ракушек и камушков. Слышен шум волн и громкие крики каких-то птиц. Очень хорошо слышно, гораздо громче, чем Анхельм привык слышать. Каждая косточка ноет и болит, словно его хорошенько поколотили. Герцог поднялся, вытирая рукавом песок с лица и краем сознания отмечая, что тело стало двигаться иначе. Он осмотрел себя и понял, чтó было не так: рост, телосложение - вообще всё! Всё было не так! Он превратился в Рин!
Он видел происходящее глазами Рин, чувствовал то же, что и она, его сознание было словно раздвоено. Но тело ему не подчинялось, он был лишь пассивным наблюдателем, а все, что он сделал до того, - это делала Рин в своих воспоминаниях. Ему оставалось только наблюдать, что она сделает, и чувствовать все это.
«Вот уж расплатился сполна за свое любопытство!» - подумал он.
Рин встала и огляделась. Ее глазами Анхельм увидел нависающие над берегом пальмы, виднеющиеся невдалеке непролазные джунгли, валяющиеся тут и там кокосы и ракушки. Когда она повернула голову, их глазам открылось потрясающее своей красотой зрелище - бескрайний океан с прозрачной лазурной водой. Мелкие волны лениво облизывали розоватые песчаные берега, перекатывая камушки, ракушки и обломки кораллов. Полуденное солнце нещадно палило спину. От копны волос было слишком жарко и пекло голову, воздух был очень влажным, хотелось пить.
Потоптавшись на месте с минуту, Рин, прихрамывая, направилась к океану. Она умылась прохладной соленой водой, уселась на песок и осмотрела ноги. Как оказалось, на них живого места не было от синяков и ссадин и, похоже, правая лодыжка была вывихнута. Руки были в мелких порезах, и некоторые из них еще кровоточили.
Девушка отстегнула с бедра ножны и зажала в зубах кожаный ремешок. Анхельм сначала не понял, зачем это, а потом с ужасом осознал: она собралась вправить себе вывихнутую ногу сама. Рин взялась покрепче за поврежденную конечность, уселась удобнее и резко дернула... Внезапная боль прострелила тело от лодыжки до бедра; из глаз брызнули слезы, из груди вырвался тяжелый стон, а зубы крепко стиснули несчастный ремешок. Через пару секунд Рин обняла свою ногу, растирая и баюкая. Анхельм понял, что тянущая до того боль внезапно прекратилась, и еще раз подивился воле девушки, так безбоязненно справившейся с вывихом.