Хроники Марионеток. Долг Короля
Глава первая, в которой проясняются некоторые события из прошлого, а Фрис раскрывает тайну.
Земля смешалась с кровью, оглушительно орали люди, воздух нес вонь горелой плоти. Кончилось все оружие, нож в руке сломался, лишь коряво торчал обломок железки из рукояти. Они шли ровным маршем, а отступать было некуда - ее окружили. Шевелились зеленые змеи на алых гербах, кирасы медно блестели, обагренные ее кровью. Клинки в животе; два, три... больше, - не сосчитать... Ее ударили в лицо раз-другой, сильно... Рин хотела ответить на удар, но упала. Падение в пропасть встряхнуло ее, Рин закричала, но изо рта вместо крика вышло невнятное сипение. Она взмахнула руками и... проснулась.
- Рин! Рин! - Анхельм тряс ее за плечо. - Проснись!
Рин дернулась всем телом и села в постели. Голова закружилась, в глазах потемнело. Руки тряслись, дыхание было хриплое, надломленное. Анхельм прижал ее к себе, но она вырвалась, неуклюже поднялась и пошла умываться. Их каюта была не очень большой, обставленной с минимальными удобствами, но в ней имелся небольшой закуток, где стоял умывальник. Его отгораживала резная деревянная ширма в стиле магрединского болле, бывшего в моде лет двадцать назад. Дрожащими руками Рин налила воды из кувшина и часть пролила. Холодные капли попали на ноги, и мышцы свела судорога. Она поставила стакан и стала растирать бедра. Когда тело наконец стало слушаться хозяйку, Рин продолжила умываться и чистить зубы. Прохладная вода смыла напряжение, а странный привкус железа сменила свежесть мятного зубного порошка. Минутой позже ее потеснил Анхельм.
- Снова? - участливо спросил он, когда они снова рухнули на кровать. Рин прижалась к нему всем телом, стремясь избавиться от липких остатков кошмара.
- На этот раз меня убили, - ответила девушка. - Дрянь какая-то. Уже неделю кошмарами мучаюсь.
- Это все от безделья. Мне тоже всякая ерунда снится. Дома после дня работы я засыпал, как убитый, а здесь заняться толком нечем, вот и маюсь.
- Омерзительный сон, давно такой гадости не снилось.
- А мне сегодня приснилась мама, - сказал Анхельм, поглаживая Рин по плечу. - Какая-то напуганная она была. Все твердила мне, чтобы я поступал, как должно, а то случится беда. Какая беда? Что она имела в виду?
Рин не ответила, лишь вздохнула тяжело и грустно.
- Хочу съездить домой, - сказала она после долгого молчания. - Десять лет уже не была. Что-то подсказывает мне, что там что-то стряслось.
- Я был в Истване в сентябре, все было хорошо, - заметил Анхельм. Рин тут же подняла голову и уставилась на него. - Что такое?
- Ты был у меня дома?
- Я туда каждые полгода езжу.
- Зачем?
- Я лично веду налогообложение, объясняю новые законы, заключаю торговые договоры. Вы же все-таки на моей земле живете, я должен о вас заботиться.
- Старейшины бы с тобой поспорили, - хмыкнула Рин.
- Они меня уважают и всегда тепло принимают, - возразил Анхельм. - Моего дядю они недолюбливают...
- Интересно, почему? - ехидно заметила Рин.
- ...А я у них не вызываю отрицательных эмоций, - закончил он. - Почему ты так не любишь моего дядю?
- Потому что он старый интриган, - фыркнула девушка.
- Ты его старше на двадцать лет, кто из вас старый? - с улыбкой поддел ее герцог.
- Разговорчики! - ухмыльнулась Рин, отвешивая ему шутливый щелбан. - Я еще очень молодая по меркам аиргов. Но вообще-то я не возраст имела в виду, а то, что он интриган до мозга костей. Ох, Анхельм, не важно, почему я его не люблю.
- Я все же надеюсь, что однажды вы найдете общий язык. А то мне обидно смотреть, как ты дергаешься при его появлении и каждый раз норовишь с ним поспорить.
- Я предупреждала, что у меня противный характер, и что я терпеть не могу приказы. И, знаешь, мне с ним под венец не идти, так что любить его я вовсе не обязана.
Анхельм не ответил, Рин тоже нечего было сказать. Она лежала, глядя в темноту за окном каюты и слушала, как поскрипывают доски и плещут волны о борт корабля.
Путешествие было скучным: они целыми днями сидели в каюте или загорали на палубе, ели и играли в карты. Анхельм первое время еще доделывал всю работу, которую набрал с собой, но потом и ему стало нечем заняться. Фрис почти каждый день ругался с Ладдаром и пребывал в сварливом настроении, отчего страдали все вокруг него. Временами он запирался в каюте и просто ни с кем не хотел разговаривать, иногда спорил с Анхельмом и Рин, отпуская язвительные комментарии. Словом, делал все, чтобы у всех отпало желание даже близко подходить к нему. При этом причину плохого настроения он не раскрывал, но Рин догадывалась, что дело в Кастедаре.