- «...И предстало мне пред глазами моими ослепшими виденье Светлоликой Девы. И слышал я голос ее чистый, словно журчанье ручья. Говорила она со мной, и слова ее вселяли покой в сердце мое истерзанное: “Воедино связаны и равно велики Жизнь и Смерть. Улыбнись пред лицом Смерти, ибо Жизнь новая уже ждет тебя! Так войди во Врата Вечности без страха, но с ликованием; без ропота, но с надеждою и любовью. Любовью движимый, ты найдешь Жизнь”. И простился я с земным, возликовало сердце мое, любви преисполнившись, и, окрыленный, воспарил дух мой к свету, на великий зов Жизни и Любви!» - прочитал священник и очертил над прахом знак треугольника в круге.
Роза прерывисто выдохнула, вошла по пояс в океан, бережно неся в руках цветок магнолии, и опустила в воду. Волна подхватила его и так же бережно понесла вдаль, навстречу рассвету и золотому солнцу. Вслед за тем по волнам поплыли белые цветы, озаряемые нежным солнечным светом. Роза еще долго стояла в воде, глядя на них.
- Да омоет тебя благостный свет Сиани, да подарит тебе покой Инаис, сестра! Маганиде! - прошептала Роза и постаралась улыбнуться. Губы дрожали и не слушались ее, безжизненным камнем застыло девичье сердце в груди.
И вдруг позади, на берегу, нежно и тихо зазвучала скрипка. Мажорная лиричная мелодия возносилась к бесконечно прекрасному небу и растекалась над океаном. Слезы потекли по щекам Розы, взор ее затуманился, и она больше не видела, как играет вода цветком магнолии. Музыка ласково тронула и потянула неожиданно затрепетавшее сердце, подняла в нем жаркую волну надрывной, мучительной тоски, разбудила печаль, в тот же миг объявшую все существо Розы терновыми ветвями. Глубокое раскаяние захлестнуло ее, грозя утопить, словно соринку, и Роза молча взмолилась...
Ей казалось, что сквозь пелену слез в ало-золотом солнечном мареве она видит образ сестры. Камелия улыбалась ей. И тогда, где-то глубоко внутри неизбывной меланхолии, захватившей Розу в плен, вдруг проснулась зеленым, неокрепшим ростком светлая нежность и радостное ликование; покой и уверенность обняли Розу, и губы ее растянулись в тихой улыбке.
Она была прощена.
Глава 4.5.
- Это были самые красивые похороны, какие я когда-либо видел, - сказал Анхельм тихо. Герцог сидел на подоконнике раскрытого окна и смотрел в небо. Бриз трепал его отросшие до плеч белые волосы, и он то и дело приглаживал их рукой. Океан был необычайно тих, бирюзово-синяя вода мягко качалась, не выказывая ни намека на шторм или волны. Где-то там, в этой дали уже плыл в сторону Гор-ан-Маре трехмачтовый клипер «Златокрылый», на борту которого находились Роза и сопровождавшая ее Альберта Вонн. Анхельм написал им сопроводительные письма, объяснил, как добраться до его имения, после чего посадил на корабль и отправил восвояси. Теперь они встретятся, самое меньшее, через пару месяцев.
- Да, - выдохнул Фрис. Кастедар молча кивнул. На лице демона застыло совершенно необычное для него мечтательное выражение.
- Какие правильные слова, - сказал он. - «Улыбнись пред лицом Смерти». Да, только моя сестра и могла так сказать.
- Не понимаю я ваши высокие отношения, - протянул Анхельм, оглядывая демона с головы до ног.
- И не поймешь. Слишком приземлен, - ответил почему-то Фрис. Келпи сидел в другом углу комнаты и читал книгу, принадлежавшую Кастедару.
- Не буду даже пытаться. Кстати, Кастедар, что за бочки были там на корабле?
Фрис оторвался от книги и обменялся вопросительным взглядом с демоном. Такими Анхельм не видел их ни разу, и это не на шутку его встревожило.
- Я видел, как вы цапаетесь, и привык к этому, - сказал он. - Я видел, как вы работаете вместе, но это еще можно понять. Но когда вы вот так спокойно разговариваете и не стремитесь друг друга поубивать, у меня мурашки по коже.
Кастедар вздохнул и объяснил.
- Признаюсь честно: когда я увидел эти бочки, то немного взволновался и не придумал ничего лучше, чем сказать, что это крысиный яд. На самом же деле в бочках хранилось другое вещество. Оно действительно смертельно ядовито. В малых количествах вызывает галлюцинации, заторможенное состояние и иллюзию приятных ощущений, при передозировке - быструю, но крайне мучительную смерть. Человек, который употребляет это вещество, привыкает к нему и жить без него не в состоянии. Он продаст мать родную за то, чтобы добраться до него - настолько становится привязан. Постепенно человек губит сам себя и однажды просто погибает. Данное вещество давали некоторым из тех рабов на корабле. Вероятно, таким образом их туда и заманили. Этот мир никогда не знал ничего подобного, и, следуя замыслу Создателей, не должен был знать. Откуда этот порошок здесь взялся - вопрос другой, и на него у меня пока нет ответа. Однако теперь я и другие хранители должны вмешаться и немедленно уничтожить все мировые запасы этой дряни.