- Ты говоришь о том, чего ты хочешь. Скажи о том, что будет в реальности, по твоему мнению.
- Ты спрашиваешь слишком сложные вещи. Я не знаю. Я не могу предположить теперь даже завтрашний день, не говоря уже о столь далекой перспективе.
- Просто попытайся.
Анхельм покачал головой, думая, что это совершенно пустой разговор. Келпи заинтересованно смотрел на него, Илиас тоже не сводил с брата испытующего взгляда.
- Хорошо. Через пятьдесят лет в каждой стране появится сеть железных дорог. Люди смогут беспрепятственно ездить куда угодно. Человечество откроет карту всего мира, все земли будут исследованы. У нас появятся макины, которые будут ездить еще быстрее. Мы перестанем эксплуатировать лошадей. Весь мир станет быстрее. Мариней и Арания отменят рабство. Через сто лет мы полетим в небо. Мы освоим его и встанем наравне с драконами. Через двести лет мы отправимся выше неба, в космос, к звездам. Мы откроем другие планеты и заселим их. Наш мир будет процветающим и спокойным. Все. Больше я не знаю, что сказать.
Илиас молчал некоторое время, а затем спросил:
- Я хочу знать, ради чего ты добиваешься власти? Зачем тебе нужен трон?
«В политике, когда ты не знаешь, на какую позицию отступить, как увернуться от каверзного вопроса равного тебе по силе противника, - нападай. Если ты солжешь оппоненту - он быстро прикончит тебя. Удиви его и скажи правду», - наставлял его дядя. Анхельм понаблюдал за Фрисом. Келпи выглядел серьезным и напряженным, взгляд его метался от Анхельма к Илиасу. Герцог ответил со всей откровенностью.
- Мне трон не нужен. Я никогда не хотел быть императором и не буду им. Я - запасной вариант на случай чего-то непредвиденного, - говорил он, наблюдая, как Илиас изменился в лице. - У императора есть наследник. Он скрывается, чтобы члены других герцогских семей не подослали к нему убийцу. А я отвлекаю от него внимание, поэтому дядя приставил ко мне Рин в качестве охраны. Боюсь только, что по возвращении он сменит мне охранника. Мы здорово набедокурили, и мне почти нечем оправдать то, что случилось из-за моей импульсивности.
Илиас долго молчал. Анхельм чувствовал, как он мысленно взвешивает правдивость слов брата. На его губах играла напряженная улыбка, он разглядывал остатки завтрака в своей тарелке, словно надеялся, что они подскажут ему правильное решение. Анхельм почувствовал, что вышел из игры. Но когда взгляд темно-серых глаз Илиаса обратился к нему, он запаниковал. То был взгляд льва, загнавшего добычу в угол.
- Так ты ничего не знаешь, - медленно проговорил Илиас. - Старина Орвальд ничего тебе не рассказал.
- Не рассказал чего? - тихо спросил Анхельм.
- Ох... Я даже не уверен, что могу открыть тебе такой секрет.
Черный Король сделал ход.
- Расскажите ему, - вдруг сказал Фрис. - Он должен понять свою роль в этом мире.
- Драконы вас задери, что я должен знать?! - запаниковал Анхельм, поднимаясь. Илиас и Фрис схватили его за руки и усадили на место.
- Правду, которую от тебя скрывал твой дорогой дядюшка, - сказал Илиас и, тяжело вздохнув, продолжил: - Ты родился шестого августа три тысячи девятьсот восемьдесят четвертого года. Двадцать пять лет назад.
- Что для меня не новость, - добавил Анхельм.
- Почти год спустя, первого июня восемьдесят пятого года Вейлор Седьмой Соринтийский отрекся от тебя, своего сына и законного наследника. Официально было объявлено, что у тебя неизлечимая болезнь крови, и ты не выживешь. Тайный советник императора Орвальд Бернан Танварри Ример, по просьбе своего брата Вейлора, тайно вывез тебя из дворца и якобы поселил в крестьянской семье. Но на самом деле отвез к своему брату, у которого только что умер ребенок. Римеры растили тебя как своего родного. Тебя с самого детства готовили к роли императора. Ты единственный наследник, Анхельм. Все россказни Орвальда о каком-то принце - сказки.
Невидящим взглядом уставился Анхельм на брата.
- Этого просто не может быть, - прошептал он. Бедный герцог сидел ни жив ни мертв. Слова Илиаса не проникали в его сознание, как и тогда, когда Кастедар сказал, что у Рин не в порядке с головой.
- Этого не может быть, - повторил он шепотом, но постепенно понимал, насколько бессмысленны его слова. Анхельм не мог пошевелить губами и даже вздохнуть. На мгновение у него помутилось перед глазами, руки вдруг ослабли, он бессильно уронил их на колени. Его вдруг всего затрясло, горло сдавило, в голове стало пусто, звонко, шок так потряс его, что Анхельм откинулся на спинку кресла и стал бессильно сползать. Фрис схватил его за руку, и он почувствовал, как в его тело вливается бурным пьянящим потоком Сила. Стало немного легче, дрожь ушла из ног.