- Все будет хорошо, вот увидишь, - пообещала Рин. - А теперь умойся и поедем.
Вивьен поднялась и побрела в ванную. Спустя пару минут они снова сидели в макине и ехали к гостинице «Венис», где остановился Анхельм. Герцог так и не вернулся во дворец, а Илиас не прислал за ним, что было нисколько не удивительно, учитывая то, как они расстались.
Вивьен притормозила у парадного входа, к ним тут же подошли служащие, и она распорядилась доставить багаж Рин в нужную комнату. Самой Рин пришлось надеть брючный костюм, перчатки, чтобы скрыть руки, широкополую шляпу, чтобы спрятать лицо, и замотать шею платком. К счастью, служащие и не попытались ее разглядывать, поэтому до номера Анхельма она дошла без всяких проблем. Вивьен проводила ее до самой двери и отослала носильщика.
- Я уже не буду заходить, поеду в студию, - сказала она.
Рин тепло обняла подругу и с улыбкой ответила:
- Спасибо тебе, Вив. Никакие слова не выразят меры моей благодарности. Спасибо за то, что подобрала меня, помогла, да еще и прошла через весь этот переполох...
- Прекрати немедленно! - потребовала та, поправляя на Рин платок. - Ты так говоришь, словно мы в последний раз видимся, а это далеко не так. Мы еще увидимся! Ты должна сфотографироваться в новом образе. Я наконец-то придумала, что это будет. Никаких мехов, никаких шкур. Ты будешь в военной форме с оружием. И я хочу увидеть тот твой взгляд...
- Какой? - улыбнулась Рин, понимая, что не будет никакой фотографии. Кто ей позволит засветить лицо сейчас, когда о смерти Рин Кисеки заявлено в газетах?
- Когда ты увидела, что его светлость схватили, у тебя был такой взгляд...
- Я не думаю, что у меня получится его повторить. На самом деле, я надеюсь, что никогда не придется ни на кого смотреть так, - быстро сказала Рин, вспоминая те ощущения. Сейчас они были отчетливыми и ясными, а не покрытыми пылью, как после пробуждения. Вивьен понимающе кивнула, снова обняла Рин и пошла прочь. Девушка проводила подругу взглядом, тяжело вздохнула и постучала в дверь.
Анхельм открыл почти сразу, Рин зашла и оглядела комнаты. Номер герцог взял роскошный, не меньше. Сразу за небольшой прихожей начиналась большая комната-студия. На противоположной входу стене располагались два ростовых окна, а между ними огромная кровать, на которой можно было спать вшестером. По правую руку была небольшая терраса, где она увидела кресла и кофейный столик. Слева был вход, возможно, в ванную.
- Знаешь, что я заметила? Где бы мы ни останавливались, ты старался выбрать самые светлые и просторные комнаты, - прокомментировала Рин, снимая шляпу и платок. Анхельм встал позади нее и обнял, целуя в шею.
- Я не люблю, когда темно. Там, где светло и просторно, я кажусь меньше.
- Мы с Кастедаром определили мой рост, - охотно поделилась Рин. - Сто семьдесят два сантиметра.
- Да, он меня тоже затащил на осмотр. Двести четырнадцать. Кастедар посмеялся и спросил, чем меня кормили в детстве.
- Чем?
- Овсяной кашей. Ненавижу ее. Два кошмара моего детства: овсянка и «Око судьбы».
Рин засмеялась, высвободилась из объятий Анхельма и уселась на диван. Сняла пиджак и аккуратно сложила.
- А у меня - фасолевый суп и поправиться, - поделилась она.
- Почему поправиться? Разве ты вообще можешь прибавить в весе?
- Моя бабушка, папина мама, на которую я, кстати, очень похожа, была размером с медведя. Я на нее смотрела и не понимала, как она может ходить с таким весом. У нее ноги были в объеме, как я вся. Отец под нее специально делал мебель, представляешь?
- И что, ты боишься стать, как она?
- Да, потому что это возможно. Моя мама меня все время пугала, что если я буду уплетать столько же выпечки, то стану такой же. Похоже, ее прогноз начал сбываться, потому что вес я все-таки набрала... - грустно вздохнула Рин.
- В каком месте?
- В том, какое у женщин страдает первым делом, - сказала она и похлопала себя по бедрам. Анхельм подошел к ней и потянул за руки, вынудив встать.
- Ты что делаешь? - спросила Рин опасным тоном.
- Пытаюсь понять, где ты пострадала, - ответил он, беспардонно ощупывая ее.
- Руки бы вам пообрывать, юноша.
- Комиссия провела исследование и пришла к следующему заключению: вам нужно лучше питаться. Комиссия протестует против костлявого женского тела.
- Да где я костлявая!.. - возмутилась Рин, а Анхельм занялся ее брюками. Она попыталась вывернуться, но потеряла всякое желание сопротивляться, когда его горячие ладони скользнули по ее обнаженной коже.
- Я так скучал! - выдохнул он, и ее шея немедленно покрылась мурашками. - Полтора месяца прошло...
- Ого! Ты считал? - удивилась Рин, расстегнула его рубашку и провела ноготком по груди до живота.