- Так где я должна поставить подпись? Кажется, здесь?
Стефан снисходительно улыбнулся ей и протянул письменный набор, а затем открыл договор на нужных страницах. Рин задержала дыхание и аккуратно расписалась в указанных местах. Одна надежда, что Анхельм знает, что делает.
- Что же, раз документы подписаны, мы можем поехать в Диаполи. Благодарю вас, господин Яковски.
- Это мне нужно благодарить вас, госпожа Эмерси.
- Стефан, как насчет партии в покер этим вечером? - спросил Феликс. Стефан разочарованно вздохнул и бросил взгляд на стену, где висел портрет милой женщины с пышными щечками и пухлыми плечами.
- Нет, не могу. Мари сообщила прекрасную новость, что сегодня приезжает ее мама, и мы ужинаем вместе.
- Твоя Мари тебе вздохнуть не дает, - проворчал Феликс. - Пойдемте, госпожа Эмерси. Оставим этого несчастного на растерзание его теще.
Рин натянуто улыбнулась, попрощалась со Стефаном и пошла вслед за Феликсом, крепко прижимая к груди папку с документами.
В середине пути к Диаполи на лесной дороге их макина попала в непролазную грязь. Рин сиротливо жалась под раскидистым манговым деревом, подобрав юбки, и смотрела, как господин Миллер (такова была фамилия Феликса) вместе с шофером пытаются вытащить эту груду железа и резины из грязи. В пути она просмотрела полученные у Яковски документы и заметила, что на некоторых страницах действительно стояла ее подпись. Кривая. Не такая, какой обычно подписывалась Рин. Когда она заметила это, то поняла, что хитрец Анхельм подделал ее подпись. Вопрос, откуда он взял оригинал, решился почти сразу же: Рин вспомнила, как пропал ее дневник. Выходило, что он забрал его, а потом вернул с таким видом, будто она его потеряла. Насчет дневников Рин не волновалась - ему их все равно не прочитать. Но вот же хитрец! Аферист.
Пока Рин молча негодовала и восхищалась Анхельмом, Феликс прервал попытки вызволить макину из грязи. Выбившиеся из сил мужчины отошли перекурить.
- Феликс, я боюсь, что так вы ничего не добьетесь, - окликнула его Рин.
- У вас есть предложения?
- Нам нужна крепкая доска, камень или много веток, чтобы подложить под колесо. Оно проворачивается в грязи и только сильнее утопает, а если постелите, то не будет, и можно будет выбраться. И еще... может быть, я помогу? - предложила Рин. - Я сяду за руль, а вы вытолкнете.
Феликс окинул ее оценивающим взглядом и посовещался с водителем. Тот полез в багажник и выудил досочку не слишком надежного вида. Зажав в зубах сигару, он без лишних слов подошел к ней, поднял на руки и перенес в макину.
- Благодарю, Феликс. Испачкать эти туфли было бы очень неприятно, - мило улыбнулась Рин и взялась за руль. - Вы готовы? На счет «три» я нажму на газ.
Общими усилиями им удалось вывезти макину из грязи.
- Н-да, Эстель будет не слишком довольна, - процедил Феликс, оглядывая свои ноги, до щиколотки испачканные в грязи.
- Эстель - это ваша жена?
- Домработница. Я не женат, - ответил Феликс и бросил испытующий взгляд на Рин. Та отвернулась к окну и стала разглядывать лес.
- Здесь нет диких зверей? - спросила она.
- Есть. Тигры, кабаны.
- А горниды у вас не водятся?
- Это что такое?
- Если не знаете, значит не водятся. Чудовищная помесь, последняя прихоть безумного волшебника из Соринтии.
- В Левадии почти нет магии. А та, что есть - вся задействована в военных технологиях. Ну, или находится у аиргов, а с ними вести переговоры бессмысленно.
- Это так странно... - Не зная, зачем говорит это, она высказала то, что крутилось на языке: - Мне кажется, что наш мир движется к чему-то ужасному.
Феликс положил ей руку на плечо, и Рин вздрогнула от неожиданности.
- Только вам, по большому секрету: скоро грянет война, каких свет еще не видывал. Мы со Стефаном продаем дело здесь и уезжаем в Аранию. Вот причина, по которой герцог Ример купил наши предприятия.
- Война?.. - растерянно прошептала Рин. - Кто будет воевать?
- Это будет война альянсов - Канбери и Мариней против Левадии и Соринтии. Канбери набрал военную мощь, которая должна куда-то выплеснуться. Южные территории Соринтии - лакомый кусок. Теплый край, чистейшая вода, зеленые пастбища, золотодобыча и нефтяные запасы. Канбери спит и видит их своими. Отчасти именно поэтому Анхельм Ример скупает иностранную недвижимость. Я его понимаю: в случае войны Соринтия обречена, так как вести ее нет ни денег, ни сил, так же как и нет никаких причин жить в условиях оккупации канберийцами. А что с вашим лицом?
Рин очнулась от его вопроса, понимая, что ведет себя странно.