- Все образуется.
- Ох... - тяжко вздохнула Рин и подняла глаза на келпи. - Он никогда не говорил мне... Не говорил о том, что подозревает дядю в поджоге дома. Как? Почему он держал это в себе столько времени?
- Его и спроси.
- О нет! - Рин помахала рукой. - Не хочу трогать это. Меня это не касается. Называй это эгоизмом, черствостью, как хочешь. Не хочу. Фрис, скажи, а Арман и Зара не приезжали сюда?
- Нет. Сюда никто не приходил, кроме той девочки с островов.
- Розы? - удивилась Рин. - Она-то что здесь делает? Разве ее не отослали к ее отцу в Гор-ан-Маре?
- Нет, она теперь живет в этом городе. Я не очень хорошо понял, что это значит, но Анхельм, кажется, теперь ее опекает.
Рин задумчиво почесала голову и нервно усмехнулась.
- Фантастически странная поездка выдалась. Выходит, у Анхельма теперь есть взрослая приемная дочь? Мило. Очень мило.
Фрис ничего не ответил ей на это, а Рин словно язык проглотила. Она поднялась с кровати и стала разбирать свои вещи. Когда со всем этим было покончено, они с Фрисом спустились на кухню, где возилась с обедом мадам Пюсси. Рин умыкнула со стола морковку и спросила:
- Адель, а Анхельму неизвестно, где сейчас Зара и Арман?
- То даже мне известно, милая, - ответила кухарка, помешивая суп. - В летней резиденции близ Кандарина, отсюда около трех часов верхом.
- А как его найти? Мне очень нужно поговорить с ними.
- Западная дорога от Кандарина ведет до трех озер. Проедешь первое озеро и увидишь большое серое поместье с зеленой крышей. Ты сейчас собралась? Посиди хоть, пообедай.
- Это - обязательно, - кивнула Рин и стала помогать мадам Пюсси накрывать на стол.
Часы пробили три, а Анхельм все не спускался из кабинета. Рин доела обед, поблагодарила Адель и поднялась к себе в комнату, где провела некоторое время, смывая краску с лица. За время поездки банка подошла к концу, и теперь ее хватало лишь на руки, лицо и шею. Но это не стало проблемой: в письме Эрику Рин написала помимо прочего и о краске, так что оставалось только дождаться вечера, когда он привезет еще несколько банок.
Сейчас девушка собиралась навестить Зару и Армана. Необходимо было разрешить свои сомнения и высказать все, что накипело на душе за это время.
«Да, мне предстоит тяжелый разговор», - подумала она, глядя на Фриса, вальяжно разлегшегося на ее кровати. Так как келпи имел самое прямое отношение к ее подозрениям, она намеревалась привлечь и его.
- Фрис, поедешь со мной? - спросила она самым невинным тоном, на какой была способна.
- Даже довезу тебя на своей спине, - сказал он, взглядывая на нее. Девушка спокойно встретила его взгляд, но почему-то в это мгновение ей показалось, что он уже знает обо всем задуманном ею.
Деревья проносились мимо с невероятной скоростью, Рин прищурилась, потому что от встречного ветра слезились глаза. На спине у Фриса было так же удобно, как в кресле, несмотря на то, что несся он во весь опор. Да, макина - это, конечно, чудесно, но этим колымагам никогда не развить той скорости, на какой мог без труда мчаться Фрис.
- Ты решила, о чем будешь говорить? - спросил келпи, когда они остановились около волшебно красивого здания из серого камня, которое с трех сторон окружали озера. Летом здесь, должно быть, было чудесно, но зимой камень остывал, и в имении наверняка становилось ужасно холодно.
- Планировщик из меня никудышный, разберусь по ходу пьесы. У Армана был инфаркт, я бы не хотела причинить ему еще больший вред.
- Мудрое решение. Ты никогда не умела скандалить из-за личных обид.
- Серьезно? А я думала, что скандал - это мое второе имя.
- Нет, девочка. Твой вариант - это забиться в темный угол и реветь, пока не придут пожалеть. Не ссорься с другом. Тем более что вовсе не он виноват в твоих бедах.
От этих слов какое-то лихорадочное бессилие накатило на нее, и Рин стоило большого труда собраться с силами снова и вспомнить, что ей не стоит более ни с кем миндальничать.
- Фрис, не успокаивай меня, а то я сейчас сяду и разревусь. Лучше от этого никому не будет, вот честное слово.
Сказав это, она достала ему одежду из рюкзака, келпи превратился и оделся. Девушка глубоко вздохнула и направилась к дому. Дверь почему-то была не заперта, они зашли, и Фрис позвал:
- Эй! Есть кто дома?
На его зов никто не вышел, и они пошли в ту комнату, откуда слышался шум. Зайдя в кухню, Рин предусмотрительно спряталась за широкую спину мужчины. У растопленной печи стояла Заринея в меховом кафтане, шали на голове и теплых сапогах.
- Здравствуй, милая подруга, - поздоровался Фрис. Розоволосая волшебница мельком взглянула на него и отвернулась. Она вся ссутулилась, ссохлась, от ее плотной фигуры осталась лишь тень. Щеки впали, губы дрожали и были побелевшими от холода.