«Не лжет», - с досадой подумала Рин.
- Вы, может быть, и не отдавали. Но вот человек по имени Френсис Закари вполне мог это сделать.
- Френсису совершенно незачем это делать.
«А вот это ложь», - отчетливо поняла она.
- Но вы не можете знать этого наверняка, верно? Судя по письму вашей дочери, вы ведете с ним дела, и довольно близко, раз хотите выдать ее замуж за него. «Мой отец решил выдать меня замуж за Френсиса Закари, владельца судоходной компании, в определенных кругах он известен как Массам», - процитировала Рин.
- Вы не можете знать, что Массам и Закари - одно лицо. Роза всего лишь ребенок. Она строит догадки.
- Ваша дочь пишет, что Закари развернул в городе сеть своих людей. К сожалению, - или к счастью? - когда я пришла на почтовую станцию, чтобы взять экипаж для герцога, мне не хотели давать карету, упомянув, что некий господин Закари будет очень недоволен этим. Только после того, как я предъявила удостоверение, мне дали карету. А еще начальник станции вел интересный разговор, в котором упомянул Закари и Массама как одно и то же лицо. А за полчаса до этого я услышала от моей подруги Альберты Вонн слова, что вот этих вот друзей к ней подослал Массам. И что этот самый Массам уже держит в своих руках весь Лейгес.
- Это все равно ничего не доказывает.
- Роза также пишет, что... Ваша светлость, позвольте письмо?.. «Сведения о происхождении его состояния я узнала от служанки Нэли, которую он продал нам». Продал. Понимаете? Это косвенное доказательство того, что Френсис Закари, он же Массам, - работорговец. И мне очень неприятно это говорить, но, по всей видимости, вы находитесь с ним... - Рин помолчала, подыскивая слово, - в незаконных деловых отношениях.
- Вы хотя бы понимаете, кого обвиняете и в чем? Вам это с рук не сойдет! - Алава встал в позу.
- Господин Алава, - угрожающе ответила Рин, - я здесь представляю закон. Его светлость увидел в ваших декларациях и отчетностях состав экономического преступления. А я подозреваю вас в уголовном преступлении, а именно: запрещенная законом Соринтии торговля людьми. Для вашего же блага будет лучше, если вы будете помогать следствию, а не противодействовать.
Губернатор мрачно смотрел на Рин, та отвечала ему таким же взглядом.
- Я требую законного следствия и суда, - наконец сказал он.
- Всенепременно, господин Алава, - пообещала девушка. - Вас пока еще ни в чем не обвиняют. Вы всего лишь попали под подозрение.
- Полковник Эмерси, немедленно отправляйтесь в отделение полиции и приведите следователя, - сказал Анхельм.
- Будет исполнено, ваша светлость! Что прикажете делать с этими? - она ткнула в лысого матроса.
- В дом. Мы с губернатором остаемся ждать вас здесь.
Рин вздохнула и принялась развязывать матросов. Освободив ноги первого, она достала револьвер и приставила его к голове громилы.
- Шаг влево-вправо расцениваю, как попытку к бегству. Стреляю без предупреждения и без промаха. Шагай.
Матрос послушно поднялся и пошел к своему связанному товарищу. Развязав его ноги, Рин ткнула его револьвером в бок.
- И как я пойду? - спросил тот. - Ты мне колено выбила!
- Не выбила. Прыгай давай вперед.
Рывком поставив на ноги второго громилу, Рин пригрозила ему оружием и повела в дом. Заходя в поместье, она увидела экономку Рейко, с неприязнью смотревшую на нее, и ответила ей таким же взглядом. Усадив матросов, Рин сказала:
- Мне нужна верховая лошадь. Карета слишком долго едет.
- Госпожа Эмерси, - подала голос Роза, - возьмите моего Алларда, пойдемте, я провожу вас к конюшням.
Девочка быстро пошла к выходу, не дожидаясь, пока ее остановят. Рин последовала за ней. Придя на место, девочка отдала приказ конюху оседлать ее коня и повернулась к Рин.
- Леди Эмерси, что же мне делать?
Рин огляделась вокруг и наклонилась к девочке.
- Роза, я не хочу вас огорчать раньше времени, но может статься, что ваш отец влип в темные дела гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Вполне вероятно, он будет обвинен в рабовладении. Вы понимаете, что это значит?
Глаза девочки расширились от страха. Она обернулась на дом, сглотнула и перевела взгляд на Рин.
- Что я наделала! Его казнят?
Рин только пожала плечами.
- Я не могу вам сказать ничего точно. Вероятно, его не казнят, а бросят за решетку. Но он перестанет быть губернатором - это факт.
Роза закрыла глаза, Рин наблюдала, как дергаются уголки ее рта.
- Хорошо. В конце концов, я была готова к этому, - ответила она и посмотрела на Рин. Та поразилась перемене: сейчас перед ней стояла не пятнадцатилетняя девочка, а взрослая женщина. Сильная, смелая и умная. Никаких слез, никаких истерик. Рин, которая совершенно разучилась держать лицо, позавидовала ей.