Провести расследование они толком так и не смогли: из-за влажной тропической жары трупы разложились до такого состояния, что опознанию уже не подлежали. Кастедар так и сказал, что все, что там осталось, можно уже сливать в бочки. Из улик ему удалось обнаружить только письмо от покойного губернатора на имя его адвоката и заявления Анхельма и Альберты о совершенных преступлениях, которые он нашел в ящике стола. Герцог поблагодарил его за выполненную неприятную работу и подумал, что хотя некоторые действия Кастедара можно определенно отнести к вредительским, порой он бывает чрезвычайно полезен. Так как опечатывать отделение оказалось уже незачем, Гальярдо приказал группе полицейских вычистить его и закрыть до решения.
Следующим пунктом стоял обыск корабля «Белый ветер» и двенадцатый причал, где Рин устроила натуральную резню. Проведением опознания занимались весь предыдущий день, так что сейчас полицейские уже готовили список тех, чью личность удалось установить. Начальник полиции распорядился убрать трупы и обратился к Гальярдо с вопросом о денежной компенсации семьям погибших. Ответ в довольно грубой форме он получил от Анхельма. Министр финансов заявил, что ни один из этих головорезов, которые взяли его в заложники, не пострадал незаслуженно, а потому никто не получит ни рема.
На корабль они поднялись полным составом компании, и здесь выяснилось, что полицейские даже не потрудились проверить, кто находился на борту. Так открылось, что в трюме сидели шестьдесят три маринейца, которые от голода едва не начали убивать друг друга. Двадцать четыре женщины, одиннадцать детей от пяти до пятнадцати лет и двадцать восемь мужчин. Анхельм в состоянии шока следил за тем, как плачущих тощих, с выпирающими от голода костями, вздутыми животами детей выводят одного за другим с корабля и тихо клял Рейко, губернатора, императора и войну. В этот момент что-то в его душе повернулось, и он пообещал себе, что если станет императором, то ни за что не допустит, чтобы его народ голодал и был несвободен.
Тогда Анхельм и не подозревал, к чему приведет его клятва.
Глава 4.4.
Капитана «Белого ветра», равно как и остальных членов экипажа на корабле не нашли. Когда полицейским устроили выяснения с занесениями, один из них рассказал, что весь вчерашний вечер вокруг корабля крутилась парочка странных людей и пыталась проникнуть на борт. Начальник полиции разорался, что нужно было схватить их до выяснения обстоятельств, но ему мягко указали на факт закрытого отделения полиции и вообще ситуации в городе, и он смягчился. Пока это происходило, Кастедар вместе с Анхельмом и одним из полицейских провели обыск «Белого ветра». Они нашли судовые журналы, отчетности, запечатанные пачки денег, обернутые пленкой из маринейского кактуса и три бочки с непонятным белым порошком. При виде бочек Кастедар побелел, как мел, сказал никому не приближаться к ним и прогнал всех прочь, на берег. Когда он спустился, то объяснил, что в бочках лежал крысиный яд. Затем позвал Фриса и отошел с ним в сторонку, где долго что-то втолковывал ему. Как ни силился Анхельм расслышать, ни слова из их речи не было понятно. Но выражение лица Фриса после этого разговора наводило на размышления, что лучше Анхельму и не знать, почему обычный крысиный яд вызвал такие эмоции у демона Смерти.
По прибытии в дом губернатора Анхельму пришлось подавить в себе чувство паники и страха. Он живо вспомнил, как Рейко волокла его по ступенькам в этой кромешной тьме, которую разгонял лишь маленький сгусток магического света на ее ладони. Воспоминания о Рин нахлынули на него яркими и красочными образами, и, видимо, то же самое случилось и с Розой, потому что она вдруг тихо застонала и до боли сжала его руку. В спальне на втором этаже, где, вопреки погоде снаружи, было по-зимнему холодно, нашли труп Камелии. Девушка выглядела так, словно спала. Кастедар сказал, что она умерла во сне, Рейко не стала издеваться над ребенком и просто подсыпала ей яд в молоко. Комната была чистой и опрятной, все вещи на своих местах, и этот уголок порядка среди безумного хаоса вызывал в душе Анхельма чувства безысходности и ужаса, которые он даже и не попытался скрыть. Роза не рыдала, увидев сестру. Она прошла, села перед постелью на пол и долгое время держала труп за окоченевшую руку. Когда ее позвали, чтобы спуститься в подвал, Роза покачала головой и сказала, что присоединится к ним позже и вместо подвала посоветовала им проверить помещения для слуг.