Последовав ее совету, они обнаружили в чулане для метел трех связанных человек без сознания. Еще пятеро нашлись в ванной комнате. Среди них оказалась и служанка Нэли, самая ценная свидетельница. Когда они, наконец, спустились в подвал, Анхельму на мгновение стало плохо. Впрочем, и остальные, услышав вонь разлагающихся трупов, почувствовали себя не лучше. Рейко так и лежала в углу, разрубленная на две части ударом клинка Рин. Закари, погибший точно так же, был в соседней комнате. В кармане куртки нашелся его деловой дневник, где были записаны все сведения о покупках и продажах товара. Рин действительно знала, чего ожидать от этого города, и нисколько не ошиблась в своих предположениях.
Анхельма это пугало.
- Трупы опознали, полицейские принялись за уборку. Нам пора идти, - сказал Анхельм, входя в комнату Камелии. Роза все еще сидела рядом с кроватью и смотрела на сестру.
- Первый раз вижу Камелию такой... спокойной, - ответила Роза. - Эта сука действительно любила ее, раз не заставила мучиться перед смертью. Да, от меня бы она отрезала кусочек за кусочком. Меня она всегда тихо ненавидела.
- Ну, брось, не такое уж ты и чудовище.
- Это было не смешно.
- Прости.
- Извинения приняты. Анхельм... ничего, что я на «ты»?
Анхельм махнул рукой.
- После всего, что мы пережили, наедине можешь называть меня как угодно. Что ты хотела сказать?
- Спасибо. Я хочу похоронить Камелию. По нашему обычаю южан.
Герцог посмотрел на нее с непониманием.
- Здесь на юге мы не закапываем умерших в землю. Слишком жарко, влажно, почва не та, что на континенте. Трупы начнут гнить, пойдут болезни. Мы сжигаем тело, а прах заворачиваем в лепестки магнолии и бросаем в океан.
Роза сглотнула, тяжело вздохнула, словно сдерживая слезы, и продолжила:
- Завтра утром будут гореть костры, воздух наполнится вонью горящей плоти. А затем волны Левадийского океана понесут по безбрежным просторам розовые и белые шарики лепестков магнолии, омытые солью слез и посыпанные перцем проклятий. Этот обряд называется «маганиде». Жаль, что я не смогу похоронить отца, - на ее лице возникла странная усмешка. - Его теперь, как выразился господин Кастедар, только в бочку сливать.
Анхельм поддался внезапному порыву, в два шага оказался рядом с Розой и крепко обнял ее.
- Не надо, - тихо полузасмеялась-полувсхлипнула она, отстраняя герцога, но тот не отпустил.
- Ты такая же, как она, - шепнул он. - Я смотрю на тебя и вижу копию Рин. Вы похожи как две капли воды. Роза... Тебе ведь некуда теперь податься?
Она помотала головой, не в силах сказать ни слова.
- Я напишу письмо дяде. Поедешь жить ко мне, в Лонгвил. Полгода поживешь, обвыкнешься, а в октябре поступишь в университет. Ты же хотела?
- Это... очень щедрое предложение. Мой настоящий отец с ним, боюсь, не согласится. Моим опекуном теперь назначен он.
- Ты хочешь остаться с его семьей? Я знаю, чем тебя заставят заниматься! Ты будешь...
- ...вышивать на пяльцах, учить этот ненавистный мне этикет, носить корсетные платья, которые уже никто и нигде, кроме как в Соринтии не носит... Знаю. Мой отец не верит мне. А я его не хочу больше называть отцом, этот человек не сделал ничего, чтобы иметь право зваться так. Я хочу поехать в этот... как там?
- Лонгвил. Раз хочешь, значит поедешь. Пока мы здесь, собери все документы, какие найдешь. На дом, на себя, на отца, на сестру. Все-все собери. Сложи в отдельный чемодан. Платьев много не бери, возьми все теплые вещи. Сегодня только третье февраля, ты прибудешь в Лонгвил в начале марта, там в это время еще снежно, слякотно и холодно. Возьми все деньги. Давай, вперед!
Он отстранился и помог ей подняться. В этот же момент в комнату зашли остальные. Гальярдо проводил дочь странным взглядом, но ничего не сказал. Анхельм взглянул на него холодно и отстраненно.
- Насколько я понимаю, Камелия вам дочерью не приходилась? - спросил он тихо, когда начальник полиции и полицейские унесли труп девушки.
- Нет. Только Роза.
- Не хотите сегодня поужинать вместе со мной и с дочерью?
Гальярдо оглядел его с головы до ног, словно чуял подвох.
- После увиденного, боюсь, у меня не будет аппетита еще неделю.
- Тогда выпьем вина. Нам нужно поговорить, Хавьер, и разговор будет серьезный. Я не хочу начинать ссору, и, уверен, вы тоже того не желаете, поэтому предлагаю мирно побеседовать о жизни за бокалом вина. Сейчас три часа дня, почти все наши дела подошли к концу. Нам осталось выяснить, что происходит в трущобах, но это откладывается до прибытия «Тигров» и уполномоченных из департамента безопасности. Также нужно узнать, сколько еще человек было на стороне Рейко, и кто из них сидит сейчас в городском совете. Только вы уполномочены менять состав совета, и время для этого пришло. Я уже дал посыльному приказ немедленно созвать собрание, так что... пойдемте.