Анхельм выслушал ее, одобрительно кивая.
- Джим, ваше мнение.
Джим пригладил пятерней кипенно-белые волосы и тяжело вздохнул.
- Я не жажду спасать человечество после того, что видел за свою жизнь, а прожил я немало. Люди в большинстве своем - жадные идиоты, неспособные ни оценить альтруизм, ни научиться на ошибках. Есть единицы, но я говорю о большинстве. Умер человек. Понятное дело, что за себя сказать уже не может, а другие спорят, что делать. Но ведь смерть не снимает с окружающих обязанности уважения и почтения к личности. Интересы человека должны стоять над интересами общества или науки. Нарушать покой мадам Пюсси ради студентов...
- Не пытайся быть святее Сиани, пожалуйста! - взвилась Рин. - Ты говоришь так, словно все человеческое тебе чужно, ты всегда учишься на своих ошибках и ты никогда не был эгоистичным и жадным идиотом.
Джим казался уязвленным, но на справедливое замечание Рин никак не отреагировал.
- И потом, академия ведь построится еще нескоро, не сразу наберется класс. Хранить такое... Сложно.
- Да ничего сложного в этом нет, - возмутилась Зара, - заморозить надо, и только-то. И что значит «ради студентов»? Не ради них, а ради развития медицины! Боги, Джим, она перенесла два инфаркта! Два! И после первого она прожила столько лет в таком нездоровом образе жизни, какой и представить себе сложно. Сейчас сама возможность изучения ее сердца может спасти жизни тысячам людей в будущем. И среди них могут оказаться твои родственники, Джим, или родственники его светлости.
- Зара, я понимаю твою точку зрения. Не отрицаю, что дело, конечно, благое. Но есть еще и этическая сторона! Мы должны выразить почтение к ее телу, отнестись с уважением и достойно проводить в последний путь, а не потрошить, будто рыбу, чтобы изучить внутренности.
- Потрошить?! - задохнулась волшебница, и ее Сила вспыхнула лиловым ореолом.
- Ой, да что с тобой спорить, анатом! Меня до сих пор в дрожь бросает, когда вспоминаю, как ты увлеченно разбирала на сувениры того бедолагу-гвардейца, а потом...
Джим замолчал, неопределенно махнув рукой. Зара уставилась на него с возмущением и что-то пробормотала на аранийском. Ее эмоции были вполне понятны: она не видела ничего кощунственного в том, чтобы использовать любые возможности получить новые знания о медицине. У нее была своя философия жизни и смерти.
- Я понял, Джим. Спасибо. Госпожа Кисеки, аирги отличаются особым взглядом на вещи. Можно узнать ваше мнение?
Харуко отложила вилку в сторону, уложила подбородок на скрещенные пальцы, и взгляд ее стал стеклянным, что означало полное погружение в размышления. Спустя некоторое время она ответила, медленно роняя каждое слово.
- Вы должны понимать, что у аиргов отношение к телу другое. За жизнью телесной нас ждет жизнь на уровне чистой энергии. Тело - лишь временная оболочка, которую мы занимаем, чтобы напитаться знаниями о мире, а затем перейти в другую жизнь, в другой форме и состоянии. Дух бессмертен и самодостаточен. Смерть служит его освобождению от бренного сосуда. Но это не значит, что мы можем позволить себе не лечить болезни и травмы и терять соплеменников. Ведь тогда цель духа не будет достигнута, мы будем уходить из жизни пустыми и души наши, не находя смысла в перерождении, затеряются в хаосе.
Чуть больше трех тысяч лет тому назад в Истване, который был тогда большим городом, болезнь свирепствовала. Жизни одну за другой уносила. Никто не знал, как справиться. Медицина была не слишком развита даже у нас. Доктор Хиро, ставший позднее одним из Старейших, которому теперь поклоняются и у которого просят совета все аирги, решил вскрывать тела и изучать. Он узнал, что желудки больных были поражены червем, которого позже нашел в оленьих желудках и мясе. Вскоре Хиро смог найти лекарство, которое позволило остановить и вылечить болезнь. Думая об Адель, не как личности вы мыслить должны, а как целый вид живых существ. Если не увидеть сегодня того, что навредило одному, то завтра это всем огромные страдания причинит.
Анхельм некоторое время даже ответить не мог и задать следующий вопрос. Он просто сидел, чесал лоб и осознавал сказанное.
- Рин, что скажешь ты? - тихо спросил он после долгой паузы, когда все уже потихоньку стали браться за вилки и продолжать есть.
- Ну, мне добавить к сказанному нечего... Разве что... - она со вздохом пожала плечами и несмело продолжила, - если студенты не будут играть с ее сердцем и издеваться над ним, то я поддерживаю его передачу на нужды академии. И, разумеется, должна быть заведена особая традиция, поощряющая подобную практику.