Он поклонился глубоко, не смотрел ей в глаза, смиренно ожидая ответа. Рин протянула руку и коснулась его мягкого плеча.
- Не нужно, Тоомо. Я вас не виню. Вам я очень благодарна за помощь, за ответы, за все... Ответ будет держать только Фрис.
Повисла неловкая пауза. Наконец Тоомо тяжело вздохнул:
- Наследница, мне очень жаль, что так случилось. Ты ничего больше не хочешь у меня спросить? Я готов дать ответ на любой твой вопрос.
Рин все еще плохо соображала после потрясения, так что отрицательно мотнула головой.
- Нет, пока нет... Я потом спрошу, хорошо? Нам надо идти.
Тоомо благосклонно кивнул:
- Как пожелаешь. Я буду ждать.
Рин поискала глазами рюкзаки с вещами и скомандовала мурианам собрать их.
- Я пойду разыщу лошадей.
- Нет надобности, вот они уже идут, - ответил Тоомо и указал в дальнюю часть сада, откуда трое оборотней вели под уздцы лошадей. Фрея и Акробат шли очень послушно, Жар пофыркивал и прядал ушами, но не упирался.
- Мама! - закричала Рин и побежала навстречу. Харуко с легкостью соскочила с Жара и схватила дочь в объятия.
- Живая! - выдохнула она, целуя дочку в волосы и в лоб. - Как я волновалась!
- Ты в порядке?
- Да что мне сделается? А где остальные?.. - она поискала глазами и встретилась взглядом с Тоомо. Харуко сразу же низко поклонилась.
- Здравствуй, Харуко, - ответил Великий оборотень. - Когда мы виделись в последний раз, ты была совсем маленькой.
Айко ткнулся носом в руку Рин и недовольно заворчал, говоря, что за этими беседами ни о чем они теряют время. На шее муриана уже болтался рюкзак. Цуйо и Хайа также были готовы идти. Рин кивнула, но решила, что раз уж за ними теперь никто не гонится, то у нее есть еще время, чтобы укомплектоваться получше. Оставив маму наедине с Тоомо, она поднялась в поместье, которое теперь опасно поскрипывало, и зашла на второй этаж, в свою комнату. Первым делом она направилась в ванную, чтобы смыть с лица кровь и вообще немного привести себя в порядок.
Здесь все осталось нетронутым, даже кровать, которую она не заправила утром. Рин аккуратно застелила атласное покрывало цвета слоновой кости, расправила вмятины на подушках. Постель, казалось ей, все еще хранила тепло тел, - ее и Анхельма. Она наклонилась, прижалась носом к подушке и вдохнула полной грудью. От ткани все еще исходил слабый аромат парфюма герцога. С полминуты она обнимала подушку и перебирала в памяти все сладкие минуты, проведенные в этой спальне. Какой-то звук снаружи заставил ее вздрогнуть и вырвал из забытья воспоминаний. Рин положила подушку обратно, устыдившись своей сентиментальности. Что за телячьи нежности, в самом деле! Она открыла дверцы резного шкафа и слепо уставилась на свой парадный мундир со всеми орденами, на платье, которое подарил ей Анхельм год назад, вскоре после ее приезда в поместье. Проведя пальцами по шелковой ткани, она вспомнила ошеломленное и смущенное лицо герцога, когда он увидел ее в тот раз. Подумав немного, Рин решила забрать мундир и платье с собой. Хотя в рюкзаке эта поклажа занимала немало места, оставлять памятные вещи мародерам совсем не хотелось. Подумав еще немного, она забрала и туфли, и шкатулку с украшениями. Еще раз обошла весь дом, закрывая уцелевшие ставни и окна, написала короткую записку Тиверию. Когда она шла к выходу, то услышала тихий щелчок дверного замка позади и мгновенно развернулась, готовая стрелять.
- Нет! Это я! Не стреляй! - вскинул руки Эрик. Рин с облегчением опустила оружие.
- Как ты... Где ты был?
- Я не успел выбежать за тем здоровяком. Снаружи, как мне показалось, было слишком опасно, и я спрятался в сундуке.
- Ну ты даешь... Эрик, у меня плохие новости. Анхельма схватили и увезли.
- Гвардейцы?!
- Нет. Хуже. Или лучше, я не знаю... В общем, если ты поможешь мне сейчас, то я успею рассказать.
- Конечно, что нужно?
- Пойдем... Познакомлю тебя кое с кем.
Тоомо удивился лишь слегка, а вот Эрик смотрел во все глаза на оборотня и раз пять переспросил его имя, в промежутках осыпая великого духа вопросами, как на допросе в полицейском участке. В итоге Рин не выдержала, схватила друга под локоть и потащила прочь, пообещав, что он сможет с новым знакомым пообщаться потом, а ей надо потолковать сейчас. Пока она рассказывала о случившемся, они вместе задали корм оставшейся скотине, оставили животным воды и принесли по мешку корма в хлев к коровам и свиньям. Здоровенный серый хряк сердито хрюкнул, будто пожаловался, что их оставляют. Рин потрепала его по жесткой щетине, почесала за ухом корову и попрощалась с животными, пообещав, что скоро к ним вернется Тиверий.