– Насколько я понял, вы давно знакомы с мисс Гарт?
– Да. Двадцать лет назад она сидела на моих коленях. Всю ее жизнь я был для нее «дядей Леонардом».
– Итак, думаю, мы по меньшей мере должны известить мисс Гарт о пропаже завещания. Может, когда с трапезой будет покончено, она заглянет сюда на несколько минут.
– Пойду и попрошу ее, – ответил мистер Креллан и, позвонив в колокольчик, отправился на поиски мисс Гарт.
Он тут же вернулся с леди. Она была миниатюрной и очень бледной девушкой; вне сомнений, в обычной жизни она была хорошенькой, но сейчас выглядела не лучшим образом. Явно измученная, она явно страдала от беспокойства и недосыпания, а ее глаза яростно горели. Когда ветер захлопнул неплотно прикрытую дверь, она нервно вздрогнула и поднесла руку к голове.
– Присядьте, мое дитя, – велел мистер Креллан, – присядьте. Это – мистер Мартин Хьюитт, которого я взял смелость пригласить сюда для помощи в одном важном вопросе. Дело в том, – добавил серьёзно мистер Креллан, – что я не могу найти завещание вашего бедного отца.
Мисс Гарт не удивилась:
– Я подумала об этом, когда вы расспрашивали меня о бюро, – мягко ответила она.
– Конечно, нет нужды говорить, насколько это важно, и чем это тебе грозит, если завещание не найдется. Я надеюсь, что ты постараешься рассказать мистеру Хьюитту все, о чем он попросит, не забыв ни единой мелочи. Я совершенно уверен – он отыщет завещание, если его только можно найти.
– Мисс Гарт, – начал Мартин Хьюитт, – насколько я понимаю, во время последней болезни мистера Холфорда ключи от этого бюро постоянно находились у вас, а бюро было заперто?
– Да, это так.
– Вам не приходилось самой пользоваться бюро?
– Нет, я даже не дотрагивалась до него.
– Тогда, полагаю, вы можете подтвердить, что это бюро никем не открывалось с тех пор, как мистер Холфорд вручил вам ключи от него, и до тех пор, пока вы не передали их мистеру Креллану?
– Да, я в этом уверена.
– Очень хорошо. Скажите, есть ли в доме место, где может быть спрятано завещание?
– Я уверена – здесь нет таких мест, о которых не знал бы мистер Креллан.
– Как вижу, это старинный дом, – заметил Хьюитт. – Есть ли здесь какие-либо тайники – я имею в виду потайные двери, сдвижные панели, скрытые ниши и тому подобное?
– Я прожила здесь почти всю жизнь, но, насколько я знаю, во всем доме нет ничего подобного, – покачала головой мисс Гарт.
– Насколько я понял, вы знаете о содержании завещания и понимаете, что для вас значит его пропажа?
– Прекрасно понимаю.
– Теперь я должен попросить вас хорошо подумать. Мысленно вернитесь на два-три дня до начала болезни мистера Холфорда и скажите: можете ли вы припомнить хоть один факт, происшествие, слово или намек, имеющие отношение к завещанию или хоть как-то связанные с ним?
Мисс Гарт задумчиво покачала головой.
– Я не могу вспомнить, чтобы о нем упоминал хоть кто-то, кроме разве что сиделки – ворчливой женщины, которая раз или два намекала, что я беспокоюсь главным образом о папиных деньгах. Я сделала что-то для него, и папа (понимаете, я всегда называла его папой), он сказал, что не забудет этого, и что я буду вознаграждена, или что-то в этом духе. Больше я не могу припомнить ничего, что хоть в малейшей степени касалось бы завещания.
– Значит мистер Меллис ничего о нем не говорил?
Мисс Гарт слегка покраснела и ответила:
– Нет, я лишь проводила его к выходу.
– Спасибо, мисс Гарт, пока я больше не буду вас беспокоить. Но если на протяжении нескольких часов вы сможете вспомнить что-то еще, то это может принести большую пользу.
Мисс Гарт поклонилась и удалилась. Мистер Креллан запер за ней дверь и вернулся к Хьюитту.
– Мы ничуть не продвинулись, – сказал он. – Чем недоступнее завещание, тем труднее наше положение с юридической точки зрения. Что же делать?
– Сиделка все еще в доме?
– Да, думаю да.
– Тогда я поговорю с ней.
Мистер Креллан вызвал сиделку. Это была сорокапятилетняя прагматичная женщина с резкими чертами лица. Она села на предложенный ей стул и ждала вопросов Хьюитта.
– Мисс Тертон, насколько я знаю, вы ухаживали за мистером Холфордом с самого начала его последней болезни?