Вскоре дом стих, так что тиканье часов в холле доносилось до кабинета так же отчетливо, как и тиканье хронометра в самом кабинете. Дождь монотонно капал с карнизов и подоконников. Пробило двенадцать, и мистер Креллан намеревался предложить уйти на покой, когда до настороженных ушей Хьюитта донесся звук легких шагов. Он поднял руку, призывая к тишине, и подошел к двери. Мистер Креллан последовал за ним.
В нескольких ярдах от них над лестницей горел свет, и по ней спускалась мисс Гарт в халате и тапочках. На лестничной площадке она свернула в коридор, ведущий направо.
– Куда она направляется? – прошептал Хьюитт.
– К малой лестнице в другом конце дома, – тихо ответил мистер Креллан.
– Идемте, но тихо, – сказал Хьюитт и последовал за мисс Гарт.
Та была уже у противоположного конца коридора, шла она ровным шагом, не смотря ни вправо, ни влево. На лестничной клетке в конце мерцал свет. Мисс Гарт, не мешкая, спустилась по лестнице примерно на полпролета, а затем остановилась и нажала рукой на дубовую панель.
Часть стены, до которой она дотронулась, тут же повернулась на шарнирах, открыв доступ в небольшое углубление три фута высотой и чуть больше шести дюймов шириной. Мисс Гарт наклонилась и несколько секунд ощупывала дно этой ниши. Затем она в ужасе вынула из нее пустую руку и опустилась на ступеньки. Ее голова раскачивалась из стороны в сторону, а на лбу проступили капли пота. Хьюитт с трудом удержал мистера Креллана от того, чтобы поспешить к ней на помощь.
Наконец, мисс Гарт, судорожно вздохнув, поднялась на ноги и, нерешительно постояв на месте, все же спустилась вниз по лестнице. Там она снова остановилась, схватилась за голову, обернулась и вновь поднялась по лестнице.
Хьюитт коснулся руки спутника, и они быстро, но бесшумно вернулись по коридору в кабинет. Мисс Гарт, оставив панель открытой, вернулась на верхнюю площадку и, не останавливаясь, вернулась по коридору к основной лестнице, а Хьюитт и мистер Креллан наблюдали за ней из-за двери кабинета.
Наверху лестницы мисс Гарт свернула направо и сделала еще три-четыре шага в сторону собственной комнаты. Там она остановилась и задумчиво облокотилась о перила.
– Идите наверх, как если бы вы собрались ложиться спать, – шепнул Хьюитт. – Притворитесь удивленным, что встретили ее; спросите, все ли с ней хорошо, и если сможете, то попробуйте повторить мой вопрос о наличии в доме тайников.
Мистер Креллан кивнул и немедленно направился к лестнице. На половине пути он повернул голову и воскликнул:
– Нелли, милая, что случилось? С тобой все в порядке?
Мистер Креллан хорошо сыграл свою роль, и оставшийся внизу Хьюитт услышал последовавший диалог:
– Нет, дядя, я чувствую себя не очень хорошо, но ничего страшного. В комнате мне стало душно. Я едва могу дышать.
– Ой, сегодня вечером вовсе не душно. Милая, ты простудишься. Иди и хорошо поспи; ты не должна забивать себе голову волнениями. У нас с мистером Хьюиттом был долгий вечер, но сейчас я иду спать.
– Надеюсь, вас обоих хорошо устроили, дядя?
– О, да-да, просто отлично. Мы говорили о делах, и, вне всяких сомнений, скоро мы все уладим. Кстати, после разговора с мистером Хьюиттом ты случайно не вспомнила ничего, что еще можно рассказать ему?
– Нет.
– Ты все еще не вспомнила ни о каком тайника или укромном месте, будь то в обшивке стен или еще где?
– Нет, я уверена, что не знаю ни о чем подобном, и я не верю, что здесь есть такие.
– Полагаю, ты в этом вполне уверена?
– О, да.
– Хорошо. Теперь – в постель. Здесь, на лестнице, тебя продует, и ты простудишься. Иди, я не сдвинусь с места, пока не увижу, как ты уходишь к себе в комнату. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, дядя.
Мистер Креллан спустился по лестнице. Выглядел он озадаченным.
– Не могу в это поверить, – заверял он Мартина Хьюитта. – Определенно, я не могу поверить, что она могла вот так соврать, к тому же так уверенно. Боюсь, за этим скрывается что-то ужасное. Что же это значит?
– Поговорим об этом позже, – ответил Хьюитт. – Сперва пойдем и посмотрим на ту нишу.
Они тихо прошли к малой лестнице и там пристально изучили нишу при свете свечи. Высотой ниша была в три фута, глубиной – в фут и в шесть-семь дюймов шириной. Поворотная часть дубовой обшивки разделяла отверстие по центру, стоя в нем ребром. В нише не было совершенно ничего.
Хьюитт убедился, что нет никакой защелки, и панель остается закрытой только потому, что плотно прилегает, а чтобы открыть ее, не требуется ничего, кроме как надавить на стену. Он закрыл панель и обернулся к мистеру Креллану, чтобы заговорить с ним, когда им снова помешали.