- Нет. - помню, как я ответил ему.
- Дотошность. - по-спартански откликнулся он. - Цвет выбивается из общей гаммы. Тень неизвестно откуда взялась. А этот объект сюда мог вписать только бездарь. Разница лишь в цели. Наша - живая. И он сделал выстрел, попав в мишень с ювелирной точностью. Прямо в голову. Загадочно улыбнувшись, командир встал и, повесив винтовку на плечо и развернувшись, ушел. Так прошли две недели подготовки и мы были готовы к большой операции. Прибыли тогда на место, заходило солнце. База умеренной оппозиции находилась в городе, где к счастью не было мирного населения. Одну группу отправили на установку ловушек, другую - на осмотр местности, третью - на подготовку огневых точек. Нашу же расположили на высоком холме, где и замаскировались. Дождавшись ночи, мы пристально смотрели на место встречи. „Пустынный ястреб" в указанное время с остальными на пикапах выдвинулись, чтобы встретить наши жертвы. Но не доехав до цели всего лишь пятьдесят метров, наших переговорщиков вынудили остановиться стрельбой в воздух. Из некоторых начали выходить вооруженные люди, обвешенные гранатометами и длинными лентами с патронами. Они направили на наших бойцов автоматы и пулеметы. Припарковавшись, они медленно начали выходить из машин с приподнятыми руками. Одетый в военную форму и с аккуратно приглаженными волосами, „Пустынный ястреб" никак не походил на умелого убийцу, которого боятся самые отважные головорезы. Мне тогда стало не по себе и захотелось нажать на курок, но мой командир вовремя остановил это самоубийственное и неаккуратное действие. Он резко схватил меня за запястье и очень больно надавил на него, тем самым предотвратив кровопролитие, не дай Бог, которое бы случилось, если я совершил это. Но мне пришлось побороть себя и продолжить следить за обстановкой. „Пустынный орел" начал что-то говорить на превосходном арабском, тем самым заставив оппозиционеров опустить на время стволы. - Приготовиться. - послышалась команда на арабском. Из динамиков наушников послышались звуки перезаряжающего оружия и их эхо отлично улавливались.
- Так точно! Отбой. - тихо, но резко и возбужденно послышалось в ответ. В это время у меня возникло чувство, как-будто кого-то не хватало. Я начал считать количество голосов, которые ответили на команду. Если за тремя я сейчас слежу, то из тридцати человек, не включая меня, должны были ответить двадцать семь, но я подсчитал двадцать шесть. Но где же еще один? Мой командир конечно же заметил перемену в моем лице и быстро приказал посмотреть на тени, которые отбрасывались фарами. Наведя прицел на наших переговорщиков, я заметил, что тень одного из них неестественно дергалась, как-будто сама беснота вселилась в нее. Приближалось что-то мне непонятное и страшное. Расстояние между переговорщиками было всего лишь три метра. Позже произошел момент, неподдающийся здравому смыслу. Все я видел в замедленном действии и в ушах играла какая-та тревожная музыка. Один из командиров с позывным „Мери" медленно, словно из бездонной ямы, вылезала из тени с кунаем в правой руке и с пистолетом в левой, пытаясь прицелиться и метко метнуть смертоносное бесшумное оружие во врага. Из оцепенения меня вывел громкий крик моего начальника:
- Пли! Стреляй, пока они не очухались! Ведите непрекращающийся огонь, снайперы! Не дайте им выбить нас!
- Остальные не стреляйте! Дайте снайперам поработать. - послышался бас другого командира с позывным „Скин".
В этот момент мне получилось вспомнить то, что этот человек является главным по поддержке нашего отряда. Наконец-то проснувшись и поставив указательный палец на курок, я начал методично отстреливать головы врагам, которые представляли нам большую опасность. Убив с десяток человек, мы прекратили огонь. На земле лежало несколько трупов, а из динамиков доносились радостные возгласы наблюдателей об ликвидации противников. Наш отряд был настолько увлечен азартной охотой, что не заметили происходящего перед нами. Глава отряда тогда нас поздравил и заметно удивился: - Вот это да! Не знал, что у вас такие способности по охоте за головами, но...