а свое внимание на подростка, стирающего тряпкой пыль с комода, сделанного из липы и покрытого частично позолотой. - Все хорошо, Марья, я как раз собираюсь посетить город. Нужно купить кое-что. Кстати, ты должна пойти со мной, так как мне нужна компаньенка. - дружелюбным голосом откликнулась ей девушка. - Будет сделано. - был краткий ответ служанки, облаченной в молочно-белую блузку, которая вырисовывала линии ее груди, с кружевным воротником, повязанный зеленой лентой в виде небольшого бантика. Поверх нее был надет фартук-юбка шоколадного цвета с серебряными вертикальными полосками. Ноги же украшали бежевые гетры и коричневые туфли. Кожа цвета очищенного миндаля, маленький носик, большие зеленые глаза и круглое лицо, светящееся неподдельной радостью при виде ее хозяйки и приглашения на прогулку. Но две вещи украшали Марью - ее маленькие медвежьи ушки и миниатюрный пушистый хвостик, которым она активно завиляла, хотя это не так заметно, как у представителей расы волков. - Смотрите, не забудьте купить клубок нитей. Мне нужно курицу зашить. А пряностями я не хочу жертвовать. Сейчас принесу тебе теплый чай с ложечкой мёда. Ой, доброе утро, госпожа. - произнес, кланяясь, молодой парень слегка задиристым голосом, легким пинком ноги закрыв дверь и, в это время, вытирая ладони о полотенце. - Простите меня, уж очень сегодня хочется приготовить вам что-то... очень особенное и... аппетитное... и... оказалось, что нитки закончились. - Ничего страшного, Иван, все достанем ради божественного вкуса блюда, достойного самого императора Александра. - успокоила его девушка, слегка улыбнувшись, от чего выражение лица их едиственного повара сменилось с угрюмого и растерянного на веселое и беззаботное. Но, когда он посмотрел на девушку, белоснежно улыбаясь, она быстро отвернулась, полыхая алыми щеками. Иван недоуменно вскинул брови и перевел взгляд на госпожу. Та лишь прикрыла рот узкой ладошкой, сдерживая смех. Иван забавно почесал затылок и, почуяв запах пригорающего блюда, ретировался обратно на кухню, пробормотав извинения. Девушки посмотрели друг на друга и, не сдерживавшись, прыснули и звонкий смех залил огромную гостиную. - Господи, неужели он ничего до сих пор не заметил? - Нет, но буду ждать. Может быть, что-нибудь почувствует. - Ох, жду не дождусь. Ладно, нам надо спешить. Подай, пожалуйста, мою боярку. - Будет сделано. - произнесла Марья, на ходу сбрасывая с себя передник и снимая с крючка свою телогрейку и теплый плащ для госпожи. Бросив, последний взгляд на комнату няни, девушки закрыли за собой дверь. Выйдя наружу, они ощутили, что легкий холодок коснулся их лиц, тут же разрумянив кожу. Поддакивающий холоду ветер растрепал волосы. Утреннее зимнее солнце слепило и не грело. - Долго вы еще природой любоваться будете? Если хотите все успеть, нужно идти сейчас! - услышали они раскатистый, но с долей обиды, возглас. Обернувшись, пара увидела своего лодочника Петю, веснушатого парня пятнадцати лет от роду в тулупе иИ шапке ушанке, из под которой вызывающе ярко выбивались рыжие кудри. Опершись на весло, как на посох, он добавил: - Мне нужно еще в школу зайти. Сегодня будем учить, как высчитывать алгебраические дроби. - Отлично. Марья, пошли. Нам нельзя медлить. - произнесла девушка, сложив ладони домиком. - Я поняла, моя госпожа - поклонившись, ответила она, и троица двинулась к пристани, которая находилась внизу крутого берега озера, спустившись к нему по деревянной лестнице. Сев в просторную лодку, Петя развязал веревку на приколе и оттолкнулся веслом. Небольшое суденышко заскользило по водной глади озера, от которой слепя глаза отражались солнечные лучи. Невзирая на зимнее время, озеро не замерзло, благодаря горячим источникам, которые впадали в водоем. Даже в двадцатиградусный мороз, в ней можно было бы без проблем искупаться. Марья опустила ладонь в воду. Тепло от воды резко различалось с температурой над ее поверхностью. - Эх, как хорошо... Вот бы сейчас лето... - мечтательно заворковала служанка. Ее лицо приобрело задумчиво-расслабленное выражение. Она лениво посмотрела в сторону леса, темнеющего на берегу. Эмоции вдруг сменились. Глаза наполнились болью и скорбью, грозясь перейти в слезы. - Все еще свежа память о том дне? - спросила ее госпожа, заметив тень, которая пробежала по лицу ее подопечной. - Да, несмотря на те пять лет, что я с вами прожила, мне порой снится, как теряю вас из виду. Бывало, что просыпаюсь посреди ночи, а вокруг такая тишина, что аж самой страшно. - Понимаю, я тоже чувствую себя неуверенно после смерти родителей. Словно не год назад это случилось , а вчера... - произнеся, девушка сгорбилась, стараясь не смотреть ни на лодочника Петю, ни на свою служанку Марью. Ее руки тряслись, а маленькое тело дрожало, как осиновый лист. Неприятные воспоминания всплыли в голове, но она отчаянно затрясла головой, стараясь убрать с глаз душераздирающую картину. Зима. Снег. Город-порт Восточный. Люди, столпившиеся у пристани. В воде виднеются обломки корабля. Громкие приказы капитанов небольших судов. Матросы на лодках, подплывающих с телами утонувших, обернутых в белую материю. Почувствовав на плече мозолистую ладонь, девица обернулась и увидела сочувствующий взгляд Пети с глазами, полными неподельной грусти. Но она, потупив взгляд, лишь посмотрела на свои тонкие изящные ладони. Ощутив, что его спутница успокоилась, парень продолжил грести к пристани, уже видневшейся на том берегу. - О, неужто ли наша принцесса прибыла? Петя, давай кидай веревку! - окликнул их с пристани человек из расы волков. Его лицо пересекал огромный уродливый шрам, делая выражения его лица одинаково устрашающими. Рядом с ним, удерживая за штанину, стояла его дочка годков шести-семи. Ее волчьи ушки стеснительно прижаты к голове, а длинное платьице легко развевалось на ветру. - Помолчи, дядя Пантелей. Сейчас дам эту чертову веревку. Но сперва... Слови мой тулуп! - Ха! Ты же знаешь, что никто еще не смог мне так нагло дерзить. - парировал ему Пантелей, ловя на лету верхнюю одежду, а затем и шапку Пети. Сам же паренек, в матроской фуфайке и кожаных брюках, мастерски пришвартовал лодку и ловко соскочил на пристань. Увидев перед собой девочку, Петр подошел к ней встал на одно колено, достал из бокового кармана сверток и осторожно начал его развертывать. - Зоя, ты помнишь тот пряник у тети Лены, который я тебе обещал? Вот вспомнил и принес... Но он не успел договорить. Девочка резко сбила его с ног, одним движением ручонки сдирая фуфайку с Петиного плеча. Ее зубы крепко сомкнулись, зажимая кожу. По руке потекла кровь. - Зоя!? Может кто-нибудь знает, что в нее вселилось? -удивленно возопил Петя, пытаясь освободиться и умоляюще оглядываясь на Пантелея. Сам Пантелей мгновенно помрачнел. Его ответный взгляд Пете метал громы и молнии, а ее ноги железной крепости кольцом сомкнулись на его талии. - Не отпущу. - промямлила она, крепко держась руками за его плечи, а ее ноги обвились вокруг его талии и сомкнулись железным кольцом. - Ну и поза у тебя, Петя, а я-то думаю, от чего же ты так резко присел. А тебе слегка не стыдно, что тебя девочка сбила с ног? - ехидно произнесла Марья, увидев представление с приличного расстояния. Посмотрев на ее лицо, каждый бы отметил, что девушка прилагает титанические усилия, чтобы не рассмеяться во весь голос. Ее хозяйка с нежностью смотрела на слегка интимную сцену и прикрыла рот варежкой, дабы скрыть предательский румянец. - Зоя, отпусти его и ступай домой. Предупреди маму, что к нам зайдут гости. - ровным голосом сказал Пантелей, хотя в нем слышались угрожающие нотки. Девочка нехотя отпустила паренька и, бросив на него печальный взгляд, устремилась к дому, которой высился над пристанью. - Господи, что Анна сделала с нашей дочуркой? - Да не сокрушайтесь вы так, дядюшка Пантелей. - постаралась успокоить Марья, но быстро подошла к нему и, тихо смеясь, шепотом спросила, чтобы мальчик не услышал, когда он встал и прикрыл рукой плечо, останавливая кровь: - Неужели влюбилась так сильно в Петра? Просто ты сам знаешь, что укус в плечо означает глубокую привязанность к противоположной стороне... - Да я