-расслабленное выражение. Она лениво посмотрела в сторону леса, темнеющего на берегу. Эмоции вдруг сменились. Глаза наполнились болью и скорбью, грозясь перейти в слезы. - Все еще свежа память о том дне? - спросила ее госпожа, заметив тень, которая пробежала по лицу ее подопечной. - Да, несмотря на те пять лет, что я с вами прожила, мне порой снится, как теряю вас из виду. Бывало, что просыпаюсь посреди ночи, а вокруг такая тишина, что аж самой страшно. - Понимаю, я тоже чувствую себя неуверенно после смерти родителей. Словно не год назад это случилось , а вчера... - произнеся, девушка сгорбилась, стараясь не смотреть ни на лодочника Петю, ни на свою служанку Марью. Ее руки тряслись, а маленькое тело дрожало, как осиновый лист. Неприятные воспоминания всплыли в голове, но она отчаянно затрясла головой, стараясь убрать с глаз душераздирающую картину. Зима. Снег. Город-порт Восточный. Люди, столпившиеся у пристани. В воде виднеются обломки корабля. Громкие приказы капитанов небольших судов. Матросы на лодках, подплывающих с телами утонувших, обернутых в белую материю. Почувствовав на плече мозолистую ладонь, девица обернулась и увидела сочувствующий взгляд Пети с глазами, полными неподельной грусти. Но она, потупив взгляд, лишь посмотрела на свои тонкие изящные ладони. Ощутив, что его спутница успокоилась, парень продолжил грести к пристани, уже видневшейся на том берегу. - О, неужто ли наша принцесса прибыла? Петя, давай кидай веревку! - окликнул их с пристани человек из расы волков. Его лицо пересекал огромный уродливый шрам, делая выражения его лица одинаково устрашающими. Рядом с ним, удерживая за штанину, стояла его дочка годков шести-семи. Ее волчьи ушки стеснительно прижаты к голове, а длинное платьице легко развевалось на ветру. - Помолчи, дядя Пантелей. Сейчас дам эту чертову веревку. Но сперва... Слови мой тулуп! - Ха! Ты же знаешь, что никто еще не смог мне так нагло дерзить. - парировал ему Пантелей, ловя на лету верхнюю одежду, а затем и шапку Пети. Сам же паренек, в матроской фуфайке и кожаных брюках, мастерски пришвартовал лодку и ловко соскочил на пристань. Увидев перед собой девочку, Петр подошел к ней встал на одно колено, достал из бокового кармана сверток и осторожно начал его развертывать. - Зоя, ты помнишь тот пряник у тети Лены, который я тебе обещал? Вот вспомнил и принес... Но он не успел договорить. Девочка резко сбила его с ног, одним движением ручонки сдирая фуфайку с Петиного плеча. Ее зубы крепко сомкнулись, зажимая кожу. По руке потекла кровь. - Зоя!? Может кто-нибудь знает, что в нее вселилось? -удивленно возопил Петя, пытаясь освободиться и умоляюще оглядываясь на Пантелея. Сам Пантелей мгновенно помрачнел. Его ответный взгляд Пете метал громы и молнии, а ее ноги железной крепости кольцом сомкнулись на его талии. - Не отпущу. - промямлила она, крепко держась руками за его плечи, а ее ноги обвились вокруг его талии и сомкнулись железным кольцом. - Ну и поза у тебя, Петя, а я-то думаю, от чего же ты так резко присел. А тебе слегка не стыдно, что тебя девочка сбила с ног? - ехидно произнесла Марья, увидев представление с приличного расстояния. Посмотрев на ее лицо, каждый бы отметил, что девушка прилагает титанические усилия, чтобы не рассмеяться во весь голос. Ее хозяйка с нежностью смотрела на слегка интимную сцену и прикрыла рот варежкой, дабы скрыть предательский румянец. - Зоя, отпусти его и ступай домой. Предупреди маму, что к нам зайдут гости. - ровным голосом сказал Пантелей, хотя в нем слышались угрожающие нотки. Девочка нехотя отпустила паренька и, бросив на него печальный взгляд, устремилась к дому, которой высился над пристанью. - Господи, что Анна сделала с нашей дочуркой? - Да не сокрушайтесь вы так, дядюшка Пантелей. - постаралась успокоить Марья, но быстро подошла к нему и, тихо смеясь, шепотом спросила, чтобы мальчик не услышал, когда он встал и прикрыл рукой плечо, останавливая кровь: - Неужели влюбилась так сильно в Петра? Просто ты сам знаешь, что укус в плечо означает глубокую привязанность к противоположной стороне... - Да я сам без тебя знаю, бесстыдница. - прошипел он и тот час коварно улыбнулся. - За твою издевку, отплачу той же монетой. Твой Иванушка буквально на днях жаловался в мне на боль в плече. Сначала подумал, что работа на кухне тоже изматывает. Но сняв повязку, догадываешься, что я увидал? Так точно, девушка. Твои следы от зубов. Он мне сам рассказал, что ты, бывает, сама на него бросаешься. Бедный парень. Придется мне все ему объяснить. Услышав это, Марья смертельно побледнела. Она тот час отошла и с невозмутимым видом отряхнула невидимую пыль с юбки. - Что-то твое лицо стало белым словно мел, Марья. Тебе не дать нюхательную соль? - спросила ее хозяйка, с изрядной долей беспокойства. - Нет. Благодарю вас, сударыня. - Тогда пошли позавтракаем, а то, боюсь, что стряпня тети Анны будет впустую, если мы не поспешим. - девушка произнесла и жизнерадостно поднялась наверх. - Я уже беспокоюсь о ее здравии. Ей нужен такой мужчина, который смог бы помочь ей забыть эту трагедию. ¬- тревожно сказал Пантелей. - Можете не говорить. Но ее сердце находится в железном панцире. - ответила ему Марья, глубоко вздохнув.