В кои-то веки мой невежественный ум пришел к той же мысли, что и Ли Као.
– Ключ к лабиринту – Кролик с Ключами, ключ к Кролику с Ключами – его жена, – сказал мастер Ли, когда мы шли обратно. – Если бы мне было девяносто, то я все бы сделал сам, но, похоже, Облако Лотоса станет твоей заботой. Можешь утешиться, самая богатая женщина в мире, по всей вероятности, должна быть и самой красивой.
– Мастер Ли, я исполню свой долг, – храбро ответил я.
– Да уж, – вздохнул он. – Бык, тем, что осталось от золотых монет Скряги Шэня, ты не произведешь большого впечатления на ходячий пример ненасытной алчности. Нам надо заработать состояние.
13. Искусство приготовления дикобраза
Ли Као направился к таможне и час спустя уже нашел то, что хотел. Всё уходившее и приходившее по морю в порт Циня облагалось огромным налогом, и чудовищно толстый купец как раз выплачивая сумму за вывоз, которая вполне могла сравниться с выкупом за императора. Небольшая армия телохранителей – редкое зрелище в Цине – бдела вокруг четырех прямоугольных деревянных ящиков, а, так как до отплытия оставалось еще несколько часов, купец вперевалку направился слегка перекусить.
– Бык, проследи за этим парнем, возвращайся и скажи мне, что он ел, – попросил мастер.
– Что ел?
– Что ел.
По возвращении я был несколько потрясен.
– Мастер Ли, вы не поверите, но купец начал с четырех больших тарелок супа с красным перцем и клецками. Потом сожрал три чашки тушеных мидий, цзинь маринованной мальвы, полтора цзиня вареных на пару улиток, три порции мягкопанцирных крабов, две тарелки конфет, десять медовых пирожных и арбуз. Владелец заведения поинтересовался, не хочет ли уважаемый гость отведать пять или шесть шэней[11] персиков в густом сиропе, но торговец объяснил, что он на диете и вынужден остановиться на трех шэнях зеленого чая с ароматом сосновых шишек.
– А где он сейчас?
– Принимает парную ванну и массаж, а два официанта из ресторана стоят наготове с желудочным зондом.
– Шикарно, – улыбнулся мастер Ли. – Пошли, Бык. Нам надо найти самого беспринципного алхимика в этом городе и сделать кувшин Эликсира Восьмидесяти Зловещих Сущностей, а потом срочно купить гроб.
Когда купец, тяжело переваливаясь, вернулся из массажной залы, глазам его предстало воистину жалостливое зрелище. Я лежал на гробу, рыдая навзрыд, а Ли Као завывал и рвал на себе волосы.
– Горе! – возопил я.
– Невеста моего возлюбленного правнука мертва! – вторил мне мастер Ли.
– Говори же со мной, любовь моя! – закричал я, стуча по крышке.
– Десять миллионов проклятий тому повару, который убедил меня подать дикобраза на свадебном пиру правнука! – пронзительно заорал мастер Ли.
Купец тут же подскочил к нему.
– Дикобраза? Вы сказали дикобраза?
– Дикобраза, – захныкал мастер Ли.
– Но, почтенный господин, разве вы не знали, что это блюдо может быть смертельным, если приготовить его неправильно?
Ли Као оскорблённо выпрямился и резко спросил: – Вы принимаете меня за дурака? Я лично наблюдал за ходом приготовления, каждый шаг делался в полном согласии с инструкциями Ли Цзэнина.
– Не может того быть! – аж задохнулся купец – Как, ведь сам великий Ли Цзэнин написал «Книгу о приготовлении дикобраза»!
– А иначе, почему я следовал бы его инструкциям, ты, идиот? – закричал мастер Ли.
Глаза толстяка заблестели, слюна потекла ручьями.
– Это был молодой, свежий дикобраз? – прошептал он.
– Однолеток, пойман за день до приготовления, – вновь захлюпал носом мастер Ли.
Могучий спазм сотряс огромный живот торговца.
– Из Юшаня? – еле слышно вымолвил он.
– Прямо из реки, – уже начал реветь мудрец.
Для торговца это уже было слишком. Он заковылял к охранникам, открыл большой мешок, вынул маринованного сазана, шумно проглотил его и неверной походкой пришел обратно.
– Тесто! – задыхаясь, произнес толстяк. – Тесто делали за год до этого?
– Точно за один год, – отчеканил мастер Ли. – Использовались только самые чистые желтые бобы.
– Вы уверены, что убрали все черные и коричневые? Минимальная ошибка, малейшее несовершенство могли стать фатальными.
– Все черные, коричневые, а также бобы с пурпурными точками убирались вручную, – надменно процедил мудрец. – Оставшиеся были просеяны пятнадцать раз и тщательно осматривались. Я был полностью осведомлен об опасности!
– Достопочтенный господин, я не обвиняю вас, – с раскаянием ответил купец. – Но мне едва ли надо говорить, что какая-то ошибка все же была допущена, ведь несчастная невеста вашего правнука… ах… Возможно, вы использовали рисовую муку?
– Не будьте ослом, молодой человек, – разозлился мастер Ли. – Рисовая мука убила бы каждого гостя на пиру! Использовалась только чистейшая слегка подсоленная мука из пшеницы хуа. Она шесть часов и ни минутой меньше простояла на солнце.
– Под покрывалом, чтобы не попала пыль! Пыль может быть смертельной!
– Под покрывалом, чтобы не попала пыль. Потом муку и бобы замешали в тесто, положили его в сосуд, который, в свою очередь, накрыли глиняной миской и запечатали известью. Уж тем более мне не нужно упоминать, что использовалась только чистая речная вода, так как малейший след колодезной может быть смертельным.
– Я не понимаю, – прошептал торговец. – Все было сделано правильно, но… Подождите! В каком месяце это происходило?
– Ты буйный кретин? Приготовить тесто для дикобраза в любой месяц, кроме июня, значит совершить верное самоубийство! – вскрикнул мастер Ли.
Купец сильно побледнел. На него снизошла мысль, что, если ошибки не найдется, он никогда не сможет с полным сознанием безопасности наслаждаться одним из самых вкусных блюд на свете.
– Поразительно, – прошептал он. – Все сделано в соответствии с указаниями великого Ли Цзэнина, но блюдо все равно оказалось ядовитым. Мы должны найти ошибку! Многопочтенный господин, умоляю, опишите в точности, как ваш повар готовил дикобраза.
Тут до меня дошло, что я слишком заинтересовался тонкостями приготовления экзотических кушаний и не слишком примерно оплакиваю свою покойную невесту.
– Горе! – возрыдал я. – О горе! Горе! Горе мне! Ли Као погладил меня по плечу.
– Только подумать, такая трагедия случилась с единственным из моих правнуков, который и умом не обижен и морально не окончательно пал, – слезы навернулись на глаза старца. – Но вы правы, ошибку нужно отыскать. Мой повар начал с удаления глаз, желудка, внутренних органов и зародышей, если таковые имелись. Пока он резал мясо на куски, мой бедный правнук счищал с них сгустки крови своими собственными благородными руками. Потом повар сварил мясо в чистейшей речной воде…
– Не удалив кожу?
– Не удалив кожу. Затем он вынул мясо из горшка и положил его на разделочную доску…
– Деревянную разделочную доску?
– Милосердный Будда, я прекрасно осведомлен, что металлическая или керамическая доска может привести к фатальному исходу! – огрызнулся мастер Ли. – Мой повар выдернул каждую щетинку и иголку маленькими щипчиками, порезал мясо на маленькие кусочки – уверяю, они были квадратной формы – и обжарил их в свином жире. Тогда и только тогда он смешал их с бобовым тестом и прожарил все в кипящем масле. С бесконечной заботой удалил пыль из горшка, а когда решил, что мясо готово, окунул бумажный свиток в соус и поднес его к пламени свечи. Только когда тот легко загорелся, повар, вынул дикобраза из горшка и подал его гостям.
Ни малейшей ошибки. Ни единого изъяна. Чревоугоднический мир торговца рушился у него на глазах, он закрыл лицо руками, чем-то напомнив мне Яркую Звезду, когда та решила, что Танец Мечей обесчещен. Страсть толстяка была не столь благородной, но такой же искренней. Ли Као воспользовался возможностью поставить меня на ноги, я принялся рыдать ему в плечо, мудрец гладил меня по спине.