- Тсынадхус? - задавал такой же вопрос соседний гхарг, стоя напротив другого подвешенного за руки пленника.
Бенедор заворочался, осматриваясь. Он висел в одной линии с множеством гхаргов. Пленники были обнажёнными до пояса, из одежды только грязные набедренные повязки. И окружение совсем не походило на зелёные холмистые луга Реадема. Над головой замыкался свод пещеры, в свету факелов по стенам и потолку плясали причудливые тени сталактитов. Судя по всему, они находились под землёй или внутри горы.
Чернокожие с копьями стояли в зале напротив, высеченном внутри скалы. Они были при оружии, в броне. Как обычно, агрессивные. Их освещали факелы, висящие на стенах и воткнутые в расщелины на краю площадки, чтобы освещать висячих пленников. Из пола также торчали рычаги, от которых вверх тянулись цепи. Посреди площадки высился постамент, на котором была развёрнута толстая книга с грубыми грязными листами. Гхарг-колдун в чёрной рясе с капюшоном, склонившись над томом, что-то постоянно зачитывал низким голосом.
"Поддерживает заклинание! - догадался Бенедор. - Нужно попробовать своё..."
Король начал бормотать формулу Всеобщей Упорядочности, но слова застревали в горле. Не получалось произнести. Что-то мешало.
"Проклятый колдун! И его проклятая книга! Не позволяют использовать заклинания! Нас сковали не только физически! Антодаса на вас нет, нелюди!"
Страницы загадочной книги шевелились. Чуть вздымались, опускались, дрожа кончиками. Словно книга тяжёло дышала.
Большинство подвешенных над пропастью гхаргов крутились, издавали возгласы удивления, в основном, на цинадском. Пленники были худощавыми, слабее сородичей. Меньше размерами. Таких гхаргов обычно не брали воевать. Их использовали, как рабов или уничтожали ещё в раннем возрасте более сильные особи.
- Тсынадхус? - спрашивали гхарги с копьями.
- Что... что происходит? - произносил кто-то из слабаков. - Нет! Подождите.... А-а-а!
Смотрители закалывали подавших голос сородичей копьями.
- Тсынадхус? - снова спросили пленника справа от Бенедора.
- Да ты... говённое отродье! - вырвалось у болтающегося на цепях слабака. Он осклабился, цедя через кривые зубы: - Я Сантьяго Неподсудный, сын Куралеса Самозванца, властитель Реадема, почётный воин из отряда Дроуна Разделителя! Я таких как ты...
Гхарг не дождался продолжения, вонзив копьё под рёбра пленника, прямо в сердце. Чёрная кровь хлынула из раны, потекла по трясущимся ногам. Бенедор удивлённо смотрел на кричащего соседа по несчастью, обдумывая услышанное. Гхарг заговорил на цинадском, да ещё назвался бароном.... А с виду - явно не Сантьяго, худой, чернокожий, с другим лицом. Всё другое. Что же это получается, барон оказался заключён в тело грязнокровки? Тогда что с его...
- Бхаргассагх! - крикнул убийца и повернул напольный рычаг напротив умирающего Сантьяго. Цепи с оковами оторвались от общей конструкции на краю площадки, сползли с балки под потолком, а тело гхарга полетело вниз. Рухнуло в воду. Там протекала бурная подземная река среди камней. Она понесла мертвеца куда-то в сторону, как мусор.
- Тсынадхус? - очередной раз спросил Бенедора его смотритель, отводя копьё назад для сильного удара.
Король Цинады знал всего несколько слов на "грязном языке". И "тсынадхус" в их число не входило. Хотя и было отдалённо похоже на "Цинаду".
"Спрашивают, цинадцы мы или нет? Какой ответ они желают получить? Да или нет? Или какой-то пароль? О, боги, надеюсь, гхарги не поумнели настолько! Придётся рискнуть, выбора нет..."
Прищурившись из-за страха ошибиться, Бенедор выдавил "нет":
- Накх.
- Тсынадхус? - снова переспросил гхарг, чуть опуская копьё. На лице - гримаса разочарования.
- Накх! - увереннее ответил Бенедор.
Смотритель совсем опечалился, опираясь на копьё и уже от скуки посматривая по сторонам.
"Проверяют, гхарги мы ещё или уже цинадцы! - думал Бенедор. - Выходит, что Сантьяго окончательно убили.... А мне теперь что делать? Меня заключили в тело грязного ублюдка, как из него выбраться? Как вернуть себя обратно? Возможно, Антодас и его Буревестники смогут мне помочь... Но что мне делать сейчас?"
- Тсынадхус? - спрашивали гхарги.
- Пошёл ты! - звучал то и дело ответ со стороны гхаргов-слабаков.
Цинадца закалывали.
- Тсынадхус?
- Что? ... Где я?
Закалывали.
- Тсынадхус?
- Что с моим телом, ублюдки?
Закалывали.
- Тсынадхус?
- Я умер?
Закалывали.
- Тсынадхус?
- Накх! - отвечали гхарги, которые ещё не поменялись телами с цинадцами. Чёрные кинжалы, связанные с их душами, ещё не нашли свою цель: покоились в ножнах или валялись на поле боя неиспользованные. Как далеко сейчас отсюда был Реадем, Бенедор даже не мог представить.