Они мчались по скоростной автостраде Брукнер по направлению к восточной части Бронкса.
— Знаете, куда ехать? — спросил Пайпер.
— Конечно. Салливан-плейс, восемьсот сорок семь, — ответила Нэнси, найдя адрес в блокноте.
— Ну спасибо! И где это, черт возьми? Я представляю, где стадион «Янки», и больше ни хера не знаю в долбаном Бронксе!
— Не ругайтесь, пожалуйста, — строго сказала Нэнси, прямо как учительница начальных классов. — У меня есть карта. — Она развернула путеводитель и огляделась по сторонам. — Так, нам нужно свернуть на бульвар Брукнера.
Примерно милю ехали, не говоря ни слова. Пайпер ждал, когда Нэнси снова начнет его поучать, но она с каменным лицом смотрела на дорогу.
Пайпер заметил, как дрожит ее нижняя губа.
— Ну что еще? Возненавидели меня за пару крепких словечек?! — И он для большей выразительности присовокупил еще пару.
Нэнси задумчиво посмотрела на него:
— Вы совсем не похожи на Джона Мюллера.
— О Господи!.. — прошептал Пайпер. — Неужели до вас это только что дошло?
Проезжая по Ист-Тремонт, они увидели здание полицейского участка номер пятьдесят пять на Баркли-авеню — уродливый невысокий дом с парковкой, забитой до отказа полицейскими машинами. Термометр на здании показывал двадцать семь градусов. На улице было полным-полно пуэрториканцев. Они тащили огромные полиэтиленовые пакеты с продуктами, толкали перед собой коляски с детьми, громко разговаривали, прижав телефон к уху, и сновали туда-сюда, заглядывая в многочисленные овощные лавки и винные магазинчики. На женщинах минимум одежды. Упитанные цыпочки, не стесняясь, вышагивали в топиках на узких бретельках и в ультракоротких шортах. Похоже, сами себе они казались соблазнительными красотками! Тогда Нэнси по сравнению с ними вообще супермодель!
Пока Пайпер разглядывал толпу на улице, его напарница уткнулась носом в карту, боясь что-нибудь напутать.
— По-моему, отсюда третий поворот налево, — сказала она наконец.
Улица Салливан-плейс явно строилась без расчета на громкое убийство. Вокруг места преступления, перекрыв движение, стояли патрульные машины, фургон судмедэкспертов и автомобили без номеров. Пайпер подъехал к молодому полицейскому, стараясь не загромождать дорогу, и обратился к нему, показав значок.
— Черт побери, а вас-то куда приткнуть?! Может, припаркуетесь в соседнем квартале? По-моему, за углом машин поменьше.
— За углом?! — не скрывая возмущения, переспросил Пайпер.
— Ага, поверните два раза направо.
Пайпер заглушил двигатель, вышел из машины и сунул ключи полицейскому. Автомобили, стоявшие сзади, засигналили как обезумевшие, неожиданно оказавшись в пробке.
— Это что еще такое?! — закричал молодой полицейский. — Здесь запрещено машину оставлять!
Нэнси предпочла не выходить из «форда».
— Пойдем, — обратился к ней Пайпер. — И запишите, пожалуйста, номер жетона офицера — вдруг он случайно причинит вред казенному имуществу.
— Козел! — прошептал полицейский.
Пайперу как раз не терпелось выместить на ком-нибудь злость. Какой удобный случай!
— Послушай, мальчик, — сказал он, чувствуя, как закипает ярость, — если дорожишь своей жалкой работенкой, лучше со мной не связывайся! А если тебе наплевать, давай стреляй! Достань пистолетик и покажи, кто тут главный!
Жилы у обоих вздулись, глаза налились кровью.
— Пайпер, пойдем! — вмешалась Нэнси. — Мы теряем время.
Полицейский недовольно забрался в джип и припарковал его рядом с автомобилем детектива.
Пайпер, тяжело дыша, подмигнул Нэнси.
— Я знал, что он найдет для нас местечко.
Убийство произошло в небольшом трехэтажном здании на шесть квартир, выстроенном в сороковых годах из грязно-серого кирпича. Пол в замызганном коридоре был выложен коричневой и черной плиткой, с потолка свисали голые лампочки. Несчастье случилось в квартире 1А, на первом этаже слева. У мусоропровода толпились родственники жертвы. Пожилая женщина тихо выла, муж в рабочих ботинках пытался ее успокоить. Другая, молодая, на последнем месяце беременности, сидела на голом полу — видимо, у нее закружилась голова. Девушка в нарядном платье растерянно топталась на месте. Двое стариков в свободных рубахах озадаченно переглядывались.
Пайпер через полуоткрытую дверь протиснулся в квартиру, Нэнси за ним. На площади восемьсот квадратных футов толпились по меньшей мере двенадцать человек. Пайпер с Нэнси быстро прошлись по квартире; никто их не остановил и даже не спросил, что им здесь надо. Гостиная. Старушечья мебель, полно всяких безделушек. Старый телевизор. Пайпер вынул из кармана ручку, отодвинул ею занавеску и выглянул из окна. Так же он поступил в каждой комнате. Кухня. Идеальная чистота. В раковине ни тарелки. Ванная, тоже чистая, пахнет тальком. Спальня… Слишком много полицейских, ничего не разглядеть. Пайпер заметил только толстые ноги трупа — серые в пятнах — рядом с незастеленной кроватью. В тапочках большого размера.