Серьезная работа обладает лечебным эффектом, как мазь на ожог: успокаивает, отвлекает от боли. Пайпер начал с того, что разозлился на всех, раскидал папки, накинулся на Нэнси, измотал и себя, и ее в бесконечном марафоне дней и ночей. А толку-то?! В какой-то момент он всерьез воспринял слова Сью Санчес. Ладно, пусть это будет его последним крупным делом. Разделается с молокососом и уйдет на пенсию под громкие аплодисменты. И понеслось.
Крещендо. А потом диминуэндо.
Приехали. Если продолжать в том же духе, через неделю сгоришь на работе. Затем опустошение и депрессия. Вскрытие тела Робертсона и отчеты токсикологов не прояснили ситуацию. Семь предыдущих убийств казались Пайперу бессмысленными. Он не имел представления, кто преступник или какое удовольствие он получает, убивая. Ни одна из первоначальных версий себя не оправдала. Единственное, что приходило на ум, — случайный выбор, столь несвойственный серийным убийцам.
Первый стакан виски смыл неприятный осадок, оставшийся после разговора с родителями убитого в Куинсе — якобы погибшего в результате дорожного происшествия, виновник которого скрылся. Приятные уважаемые люди, неутешные в неожиданном горе. Второй стакан — чтобы заглушить страх и сомнения. Третий — чтобы заполнить пустоту сентиментальными воспоминаниями. Четвертый — тост за одиночество. Пятый… Уже и не вспомнить за что!
Несмотря на боль, пульсирующую в голове, и тошноту, Пайпер заставил себя приползти к восьми в офис. У него было правило. Первое — никогда не пить на работе, тогда будешь все успевать. Второе — не брать ни капли в рот до «счастливых часов». Однако голова раскалывалась, и, поднимаясь на лифте, он прижимал к груди, как спасательный круг, огромную кружку кофе. При воспоминании о том, как он проснулся в шесть утра, полностью одетый, рядом с опустошенной на треть бутылью, стало совсем мерзко. В кабинете должно быть болеутоляющее. Скорее туда!
Папки по делу о «Судном дне» стопками громоздились на столе, на тумбочке, на шкафу и на полу. Сталагмиты служебных записок, отчетов, распечаток и фотографий с мест преступлений. Пайпер проложил между кипами бумаг несколько дорожек — от двери к стулу, от стула к шкафу и от стула к окну, — так что мог спокойно опустить жалюзи и спасти глаза от полуденного солнца. Преодолев полосу препятствий, он рухнул на стул, нашел обезболивающее и судорожно проглотил таблетку, запив горячим кофе. Затем сильно потер глаза и посмотрел на мир более или менее ясным взглядом. Нэнси стояла в дверях, глядя на Пайпера словно лечащий врач.
— Все нормально?
— Да. Порядок.
— Выглядите неважно. Не заболели?
— Нет. — Пайпер схватил первую попавшуюся под руку папку и с деловым видом принялся читать. Нэнси стояла на месте. — Ну что еще?
— Какой план на сегодня? — спросила она.
— Я планирую выпить кофе, а ты планируешь зайти ко мне через час.
Естественно, Нэнси заявилась ровно через час. Боль немного поутихла, но голова все еще отказывалась работать.
— Хорошо, что у нас на сегодня? — сдался Пайпер.
Нэнси открыла блокнот.
— В десять телеконференция с доктором Софером из института Джонса Хопкинса. В два пресс-конференция оперативной группы. В четыре едем в центр города на встречу с Хелен Свишер. Кстати, выглядите получше.
— Я нормально выглядел час назад и сейчас выгляжу так же, — грубо ответил Пайпер.
Нэнси не провести. Интересно, она поняла, что у него похмельный синдром? Ее лицо чуть осунулось, фигура стройнела. По крайней мере блузка уже не топорщилась, как раньше, на талии. Они были неразлучны все десять дней, но только теперь Пайпер вспомнил, что Нэнси ела как птичка.
— Можно задать один вопрос?
— Конечно.
— Ты на диете, что ли?
— Типа того. — Нэнси залилась краской. — И снова начала бегать по утрам.
— Молодец! По тебе заметно. Продолжай в том же духе.
Нэнси смущенно опустила взгляд.
— Спасибо.
Разговор быстро перешел на другую тему.
— Давай попробуем взглянуть на дело шире, — предложил Пайпер. — По-моему, нам мешают детали. Сосредоточимся на общем. Что может объединять все убийства?
Пайпер пересел за стол для конференций рядом с Нэнси и отодвинул папки, освобождая место. Затем достал чистый блокнот, написал на нем слова «Общие наблюдения» и подчеркнул дважды. Быстрее бы голова начала работать!