— В течение следующих пяти лет были только случайные пограничные столкновения с Кешью. Все было спокойно. Восемь лет назад, — Кер замолк и снова оглянулся по сторонам, — Родрик начал программу общественных улучшений, как он их называет, — ремонт и совершенствование дорог, мостов, постройка плотин, и тому подобное. Сначала они были обременительны, но налоги с каждым годом все росли, и теперь из крестьян, наемных работников и даже мелких дворян уже выкачали все деньги до последней монетки. Король расширял свою программу, теперь он перестраивает всю столицу, чтобы сделать этот город величайшим за всю историю человечества, как он говорит.
— Два года назад к королю пришла небольшая делегация вельмож, которые попросили отказаться от этих чрезмерных трат и облегчить бремя народа. Король впал в ярость, обвинил вельмож в предательстве и всех их казнил.
Глаза Боррика расширились. Он внезапно повернулся, и под его сапогом хрустнул снег.
— На Западе мы ничего об этом не слышали!
— Когда Эрланд услышал об этом, он не медля поехал к королю и потребовал репараций семействам казненных дворян и уменьшения налогов. Король — по крайней мере, по слухам — был даже готов схватить своего дядю, но его сдержали немногие советники, которым он все еще доверял. Они сказали Его величеству, что такой поступок, не слыханный за всю историю Королевства, точно заставит западных лордов восстать против короля.
Боррик помрачнел.
— Они были правы. Если бы этот мальчишка повесил Эрланда, Королевство бы безвозвратно раскололось.
— С того времени принц в Рилланон ни ногой, а делами Королевства занимаются помощники, потому что эти двое не разговаривают друг с другом.
Герцог посмотрел на небо, голос его стал тревожным.
— Это гораздо хуже, чем я слышал. Эрланд рассказал мне о налогах и о его отказе установить их на Западе. Он сказал, что король согласился, потому что понимал, что нужно содержать северные и западные гарнизоны.
Кер медленно мотнул головой.
— Король согласился только тогда, когда его помощники нарисовали ему картину, как гоблинские армии рекой текут из Северных Земель и грабят города его Королевства.
— Эрланд говорил о напряженности между ним и племянником, но даже в свете новостей, что я принес, ничего не сказал о поступках короля.
Кер глубоко выдохнул и снова пошел по тропинке.
— Боррик, я так много времени провел с подхалимами при королевском дворе, что забыл, что вы там на Западе склонны к прямой речи, — Кер помолчал мгновенье. — Наш король уже не тот человек, что когда-то был. Иногда в нем, кажется, просыпается его старая натура, веселая и открытая, полная великих планов на благо Королевства. В другое время он… кто-то другой, как будто его сердцем завладел темный дух. Берегитесь, Боррик, потому что только Эрланд стоит к трону ближе Вас. Наш король хорошо осведомлен об этом факте — даже если Вы о нем никогда не думали — и видит кинжалы и яд даже там, где их нет.
Все замолчали, и Паг увидел, что Боррик всерьез встревожен. Кер продолжил.
— Родрик боится, что другие жаждут его короны. Это может быть, но не те, кого подозревает король. Ведь кроме него есть только четверо мужчин конДуанов, и все они люди чести, — Боррик наклонил голову в благодарность за комплимент. — Но есть, наверное, и еще дюжина, кто может притязать на трон; они связаны с ним через мать короля и ее родственников. Все они восточные лорды, и многие из них не уклонятся от возможности выставить свою кандидатуру перед Собранием Лордов.
Боррик изумленно взглянул на него.
— Вы говорите об измене.
— Измена в сердцах людей, если не в поступках… пока.
— На Востоке дошло до этого, а мы на Западе ничего не знали?
Кер кивнул. Они дошли до дальнего конца сада.
— Эрланд благородный и честный человек, и поэтому держал безосновательные слухи в секрете от своих подданных, даже от Вас. Как Вы сказали, прошло тринадцать лет с тех пор, как Вы были в Рилланоне, все указы и письма короля по-прежнему проходят через двор принца. Как бы Вы узнали? Я боюсь, что какой-нибудь королевский советник займет высокое место над павшими головами тех из нас, кто придерживается нашего мнения о том, что дворянство — хранитель благополучия нации. Это, похоже, вопрос времени.
— Тогда Вы многим рискуете, говоря столь откровенно, — сказал Боррик.