Арута попытался подняться, но упал навзничь. Ему вдруг стало очень удобно лежать на холодном камне набережной. Огонь перед его глазами побледнел, потом все стало темным.
Арута открыл глаза и увидел над собой какие-то размытые очертания. Он моргнул, и образ прояснился. Карлайн вертелась возле его койки, тревожно наблюдая за тем, как его осматривает отец Талли. Позади Карлайн стоял Фэннон, а рядом с ним незнакомец. Тут Арута вспомнил его.
— Человек с корабля.
Человек ухмыльнулся.
— Амос Траск, в последнее время владелец «Сидонии», пока эти ублю… — прошу прощения Ее Высочества — эти проклятые сухопутные крысы не спалили ее. Стою здесь благодаря Вашему Высочеству.
— Как ты себя чувствуешь? — перебил Талли.
Арута сел. Тело его все болело. Карлайн положила сзади брата подушечки.
— Весь избит, но я выживу. Голова немного кружится.
Талли посмотрел на голову Аруты.
— Неудивительно. Ты противно ударился. У тебя еще несколько дней может иногда кружиться голова, но не думаю, что это серьезно.
Арута посмотрел на Мастера Мечей.
— Как долго?
— Патруль принес тебя ночью. Сейчас утро.
— Набег?
Фэннон печально покачал головой.
— Город разрушен. Нам удалось всех их убить, но в Крайди не осталось ни одного целого строения. Рыбацкая деревня на южном конце гавани не тронута, но все остальное пропало.
Карлайн суетилась вокруг Аруты, подтыкая одеяло и вбивая подушки.
— Тебе надо отдохнуть.
— Именно сейчас я голоден.
Она принесла чашу с горячим бульоном. Он сдался на бульон вместо нормальной пищи, но не позволил ей кормить его с ложечки.
— Расскажите мне, что случилось, — сказал он между глотками.
— Это были цурани, — расстроенно сказал Фэннон.
Рука Аруты остановилась на полпути ко рту.
— Цурани? Я думал, это были пираты с Закатных Островов.
— Сначала и мы так думали, но поговорив вот с капитаном Траском и с цуранийскими рабами, мы составили картину того, что случилось.
Талли перехватил у Фэннона и продолжил повествование.
— Как сказали рабы, эти люди были специально выбраны. Они называли это смертельным рейдом. Их выбрали, чтобы они вошли в город, уничтожили как можно больше, а потом умерли, не отступая. Они сожгли корабль как для того, чтобы он не достался нам, так и в знак своей решимости. Судя по тому, что они говорят, это считается большой честью.
Арута посмотрел на Амоса Траска.
— Как это им удалось захватить твой корабль, капитан?
— А, это грустная история, Ваше Высочество, — он немного наклонился влево, и Арута вспомнил о его ране.
— Как твой бок?
Траск ухмыльнулся, темные глаза повеселели.
— Кровавая рана, но не серьезная. Святой отец подлечил, так что бок почти как новый, Ваше Высочество.
Талли насмешливо фыркнул.
— Этот человек должен быть в постели. Он ранен серьезнее тебя. Он не хотел уходить, пока не убедится, что с тобой все в порядке.
— Бывало и хуже, — сказал Траск. — Однажды нам пришлось драться с квегской военной галерой… ну, это уже другая история. Вы спрашивали о моем корабле, — он подхромал поближе к койке Аруты. — Мы вышли из Паланка с грузом оружия и огненного масла. Учитывая здешнее положение, я рассчитывал найти хороший сбыт. Мы рискнули пройти через пролив в самом начале сезона, чтобы, как мы надеялись, обогнать другие корабли. Но нам пришлось заплатить за то, что мы прошли рано. С юга принесло чудовищный шторм, и он гонял нас неделю. Когда он закончился, мы направились к берегу. Я подумал, что у нас не будет проблем с определением нашего положения по берегу. Когда земля показалась в виду, никто ее не узнал. Так как никто из нас никогда не был к северу от Крайди, мы совершенно правильно решили, что нас забросило дальше, чем мы думали. Мы двигались вдоль берега днем и приставали к нему ночью, потому что я не стал бы рисковать на неизвестных мелях и рифах. На третью ночь с берега вплавь прибыли цурани, как стая дельфинов. Нырнули прямо под корабль и поднялись с обеих сторон. Как только я пришел в себя от потрясения, то на палубе вокруг меня уже толпилось полдюжины ублю… — прошу прощения ее высочества — их, цурани. Они взяли мой корабль всего за несколько минут, — его плечи немного опустились. — Это тяжело, потерять корабль, Ваше Высочество.
Он скорчился, и Талли встал и заставил Траска сесть на табурет рядом с Арутой. Траск продолжил историю.
— Мы не могли понять, что они говорили; их язык больше подходит для обезьян, чем для людей: я сам говорю на пяти культурных языках и с помощью жестов могу изъясняться еще на дюжине. Но, как я говорил, мы не могли понять их тарабарщину, но они сделали свои намерения ясными для нас.