Роланд рассмеялся, отпрыгнул в сторону, потом шагнул за пределы ее досягаемости. Быстро перебросив меч из правой руки в левую, он схватил запястье той ее руки, где была шпага, заставив ее в свою очередь потерять равновесие. Он шагнул за нее, развернул ее, обнял левой рукой за талию, осторожно следя за лезвием своего меча, и крепко прижал к себе. Она сопротивлялась его превосходящей силе, но пока он был позади нее, она не могла ничего ему сделать, кроме как источать гневные проклятия.
— Это был трюк! Отвратительный трюк, — плюясь, сказала она.
Она беспомощно лягалась, он смеялся.
— Не вытягивайся вот так чрезмерно, даже если кажется, что так ты непременно убьешь противника. У тебя хорошая скорость, но ты слишком сильно давишь. Выучись терпению. Подожди, пока противник действительно откроется, и тогда нападай. А так ты потеряешь равновесие — и ты мертва, — он быстро поцеловал ее в щеку и бесцеремонно оттолкнул.
Карлайн, спотыкаясь, отошла вперед, потом восстановила равновесие и развернулась:
— Разбойник! Не церемонишься с королевскими особами, да?
Она приближалась к нему со шпагой наготове, немного заворачивая влево. Отца не было, и Карлайн надоедала Аруте, пока он не позволил, чтобы Роланд научил ее фехтованию. Ее последним аргументом было:
«Что я буду делать, если цурани войдут в замок? Защищаться иголками для вышивания?»
Арута сдался, но скорее из-за ее постоянного утомляющего нытья, чем из-за предположения, что ей придется использовать оружие.
Вдруг Карлайн яростно атаковала по верхней линии, заставив Роланда отступить по маленькому заднему двору замка. Он оказался прижатым спиной к низкой стене и стал ждать. Она снова сделала выпад, и он ловко шагнул в сторону. Зачехленное острие ее рапиры ударило в стену лишь на миг позже. Он прыгнул мимо нее, игриво шлепнув ее ниже спины плоской частью клинка, и занял позицию позади нее.
— И не теряй самообладания, а то вместе с ним лишишься и головы.
— О! — крикнула она, повернувшись лицом к нему. На лице ее было нечто среднее между гневом и весельем. — Ты чудовище!
Роланд стоял наготове, изобразив раскаяние на лице. Она прикинула расстояние между ними и стала медленно приближаться. Она была в плотно облегающих мужских штанах, к полному отчаянию леди Марны, и мужской тунике, перехваченной на талии ремнем, на котором висели ножны. За последний год ее фигура полностью оформилась, и этот облегающий костюм граничил со скандальностью. Теперь ей было восемнадцать лет, и в ней уже не осталось ничего девчоночьего. Она была в особых сапогах, черных, высотой по лодыжку. Подходя к Роланду, она осторожно опускала их на землю. Ее длинные блестящие темные волосы были заплетены в одну косу, свободно болтавшуюся по плечам.
Роланд был рад этим занятиям с ней. На них они вновь обрели значительную часть своей былой веселости, и Роланд лелеял надежду, что ее чувства по отношению к нему разовьются в нечто большее, чем дружба. В этот год, прошедший после отъезда Лиама, они вместе тренировались или катались верхом возле замка, когда это считалось безопасным. Время, проведенное вместе с ней, питало товарищеские чувства между ними, которых он не мог вызвать раньше. Хоть и более серьезная, она вновь обрела некоторую веселость.
Роланд некоторое время стоял размышляя. Избалованной, раздражительной и требовательной маленькой девочки больше не было. Вместо нее была девушка с сильным умом и волей, закаленная тяжелыми жизненными уроками.
Роланд моргнул — и обнаружил, что острие ее рапиры приставлено к его горлу. Он бросил свое оружие и крикнул:
— Сдаюсь, миледи!
Она рассмеялась.
— О чем ты замечтался, Роланд?
Он осторожно отвел в сторону острие ее шпаги.
— Я вспомнил, как обезумела леди Марна, когда ты впервые поехала верхом в этой одежде и вернулась вся грязная и очень неженственная.
Карлайн улыбнулась.
— Я думала, она на неделю останется в постели, — она убрала шпагу в ножны. — Жаль, я не могу найти причины, чтобы носить эту одежду почаще. Она такая удобная.
Роланд кивнул, широко ухмыльнувшись.
— И очень идет, — он изобразил плотоядный взгляд, изучая как она облегает изгибы тела Карлайн. — Хотя я думаю, что это благодаря носящей.
Она осуждающе задрала нос.
— Вы разбойник и льстец, сэр. И развратник.
Он усмехнулся и поднял с земли меч.
— Думаю, на сегодня достаточно, Карлайн. Я могу вынести только одно поражение за день. Еще одно — и мне придется с позором покинуть замок.