Паг почувствовал себя так, словно ему оголили нервы. Сохраняя жесткий контроль над своим голосом, он произнес:
— Простите, Ваше высочество, но лошади убежали. Боюсь, что нам придется идти пешком.
Карлайн оскорбилась. Паг не был виноват ни в одном из этих послеполуденных событий, но так как ей часто потакали, ее характер обрушился на ближайшую цель:
— Пешком?! Я не могу идти пешком до самого замка! — резко сказала она, глядя на Пага так, будто он должен был немедленно и без разговоров что-то сделать с этим.
В Паге вскипела вся злость, расстройство и боль, причиненные ему сегодняшними происшествиями.
— Тогда сиди здесь, разнесись все в прах, пока в замке не заметят, что тебя нет и не пошлют кого-нибудь за тобой! — крикнул он. — Думаю, это будет часа через два после заката.
Карлайн отошла назад и побледнела. Ей, казалось, дали пощечину: нижняя губа дрожала, а сама Карлайн была опять на грани слез.
— Я не позволю говорить со мной в таком тоне!
Глаза Пага расширились, и он подошел к ней, размахивая бутылкой с вином.
— Меня чуть не убили, когда я пытался спасти тебя! — воскликнул он. — Я слышу благодарность? Нет! Я слышу только плаксивую жалобу, что ты не можешь идти пешком до замка. Мы — замковая прислуга — хоть и незнатные, но у нас, по крайней мере, хватает вежливости поблагодарить кого-нибудь, если он того заслужил, — он чувствовал, что гнев переливается через край. — Ты можешь оставаться здесь, но я ухожу… — он вдруг понял, что стоит с высоко поднятой в руке бутылкой в смешной позе. Принцесса смотрела на буханку хлеба, и он увидел, что держит руку, в которой она была, около пояса, зацепившись большим пальцем за петлю, что только добавляло нелепости его виду. Некоторое время он еще злился, но потом гнев исчез, и он опустил бутылку. Принцесса смотрела на него, выглядывая своими большими глазами из-за кулаков, которые она держала около лица. Паг начал что-то говорить, думая, что она боится его, и вдруг увидел, что она смеется. Смех был музыкальным, теплым и неподдельным.
— Прости, Паг, — сказала она, — но ты так глупо выглядишь, когда стоишь вот так. Ты похож на одну из тех ужасных статуй, которые поставили в Крондоре, только вместо высоко поднятого меча у тебя бутылка.
Паг покачал головой.
— Это я должен извиняться, Ваше высочество. Я не имел никакого права так кричать на Вас. Пожалуйста, простите меня.
Выражение ее лица внезапно стало серьезным.
— Нет, Паг. Ты имел полное право сказать все это. Я действительно обязана тебе жизнью, и я вела себя ужасно, — она подошла ближе и положила руку ему на плечо. — Спасибо.
Паг был охвачен созерцанием ее лица. Многократные решения освободить себя от мальчишеских фантазий улетучились вместе с морским бризом. Мысли об удивительном использовании магии сменились более срочными и обычными размышлениями. Он начал приближаться к ней, но вспомнил о ее общественном положении и подал ей бутылку:
— Вина?
Она рассмеялась чувствуя внезапную перемену его мыслей. Оба были выжаты сегодняшним суровым испытанием, и из-за этого немного легкомысленно вели себя, но ее разум не покинул ее, и она отлично понимала, какой производит на него эффект. Кивнув, она взяла бутылку и глотнула. Немного восстановив самообладание, Паг сказал:
— Нам лучше поторопиться. Мы можем успеть в замок до наступления ночи.
Она кивнула, не сводя с него глаз, и улыбнулась. Паг смутился, и повернулся к дороге к замку.
— Ладно. Надо идти.
Она пошла рядом с ним. Через некоторое время она спросила:
— Паг, можно мне тоже хлеба?
Паг много раз ходил от скал до замка, но принцесса не привыкла ходить так далеко, да и ее мягкие сапожки для верховой езды не годились для этого. Когда они появились в виду находящихся в замке, она одной рукой держалась за шею и плечи Пага и ужасно хромала.
С привратной башни раздался крик, и стражники побежали к ним. За ними бежала леди Марна, гувернантка принцессы, в развевающемся красном платье. Хотя она была почти в два раза больше всех придворных дам, а также некоторых стражей, она их всех обогнала. Она бежала, как медведица, на детеныша которой напали. Ее большая грудь вздымалась. Она добежала до хрупкой девушки и обняла ее, почти со всех сторон закрыв. Скоро все придворные дамы собрались вокруг принцессы, забрасывая ее вопросами. После того как шум стих, леди Марна повернулась и набросилась Пага, опять же, как медведица:
— Как ты посмел привести принцессу в таком виде?! Хромающую, в рваном и грязном платье. Тебя прогонят кнутами от одного угла замка до другого! После этого тебе не захочется видеть дневной свет!