– Уйдем отсюда, – сказала я, не открывая глаза из-за страха, что все снова начнет
кружиться. – Уйдем.
– Уйдем, уйдем, – испуганно проговорил он, поднимая меня с досок.
Я встала на ноги и раскрыла глаза. Смотря вниз, на обломки, покрытые снегом, я вышла за
пределы дома и остановилась:
– Идем? – спросила я, трусливо поднимая взгляд на Джеймса, стоявшего все на том же
месте.
– Да, – дядя поспешил ко мне.
Джеймс обнял меня за плечи, и мы пошли к нашим следам у дырки в заборе.
Всю дорогу Джеймс молчал, правда, я и сама не хотела об этом разговаривать. Только у
дома, когда мистер Логон позвонил в дверь, я нарушила наше молчание:
– Не говори Лисе.
– Да, хорошо, – неловко ответил он.
Джеймс с Лисой жили на людной улочке, по всей территории которой приютились близко
друг к другу домики. Они были совершенно разные, но все не выше двух этажей, правда, у некоторых были небольшие одинокие комнатки на третьем этаже. И ни один домик не
был квадратным, все они были странно построены. Криво, неуклюже смотрелись
домишки, но очень по-домашнему. Даже разнообразие цветов заставляло удивиться, какие разные люди могут жить по соседству.
Домик Логонов был двухэтажный, второй этаж был чуть меньше первого. Бледно-желтые
стены, зеленая черепица, фундамент из красного кирпича, крыльцо со ступенями
освещали два фонаря, свисающие с козырька под цвет крыши, белая дверь, белые рамы
окон и горшки с цветами. В общем, безвкусный дом, но очень милый.
Лиса открыла дверь, и запах выпечки сразу околдовал меня.
– Милана, что с твоими штанами? – спросила она, пропуская нас в дом.
– Упала, – в общем, я не соврала, просто не договорила.
– Иди переоденься и спускайся кушать, – сказала тетя.
Что-то зазвенело, и Лиса скрылась в кухне.
– Пойдем, покажу твою комнату, – предложил Джеймс, вешая наши куртки на напольную
вешалку.
Я поднялась за Джеймсом на второй этаж, он открыл крайнюю дверь и пропустил меня в
комнату, оставшись в дверях. Я вошла, и мой взгляд сразу приковала большая кровать с
белым балдахином.
– Лиса сама все выбирала. Не знаю, с чего она взяла, что ты любишь сиреневый… –
смутился Джеймс.
– Мне нравится, – сказала я, рассматривая бледные сиреневые обои.
– Переодевайся и спускайся. – Джеймс закрыл дверь, оставляя меня одну.
Я оглянулась: комната была совсем не обжита, даже пушистый ковер на полу и три книги
в шкафу не могли ничего исправить.
Я сняла джинсы, вместе с мокрым пятном они приобрели и дырку. Найдя в своей сумке
другие штаны, надела их. Мокрые и рваные джинсы я повесила на спинку стула у
деревянного стола и вышла из комнаты.
Сладкий запах и оживленный разговор привели меня в столовую, где за большим столом
сидели Лиса и Джеймс. Как только дверь заскрипела, они замолчали и повернулись ко
мне. На столе стояло три тарелки, от еды на которых шел пар.
– Я ничего вкуснее не ела, – заметила я за ужином.
– Милана, – обратилась ко мне тетя, взяв дядю Джеймса за руку. – Мы тебя очень любим.
Мы всегда мечтали о такой дочке, как ты, – я не понимала, к чему она ведет. – Мы бы
хотели оформить опекунство, – каждая фраза ей давалась нелегко.
– Ты не против? – спросил Джеймс. – У тебя будет фамилия Грей, мы не будем
претендовать на место родителей в твоем сердце. Алиса и Джейсон всегда будут твоими
родителями, – уговаривал меня Джеймс, сжимая руку жены.
– Ты не против? – теперь спросила Лиса.
Тетя нервно поглаживала Джеймсу руку, они смотрели на меня и ждали. Я давно решила, что хотела ответить, но не могла открыть рта. Мне хотелось этого, сильно хотелось, но я не
решалась ответить.
Я упала Лисе на колени.
– Я только об этом и мечтала, – призналась я и подняла голову. По лицу тети текла слеза, скатившись с щеки, она застыла на губах.
– Спасибо, – сказала тетя и улыбнулась еще сильнее, глаза сузились, и по краям
показались милые морщинки.
Я встала с колен и обняла стоявшего с распростертыми руками Джеймса. Он обнял меня в
ответ и, поцеловав в затылок, прошептал: «Спасибо, дорогая».
После ужины мы с тетей смотрели фотоальбом, из которого она подарила мне
фотографию: я, родители, Джеймс и Лиса.
– Девочки, собирайтесь, – прервал нас дядя.
– Куда мы? – спросила я, убирая руки с альбома.
– В суд, – ответила Лиса. – Я уже отнесла все, но они требуют твое присутствие для
установления личности. Еще на счет опекунства…
– Я отправил письмо, – сообщил Джеймс.
– А, хорошо. Тогда еще им нужно твое подтверждение.