– Подруга, ты меня пугаешь, – сонно улыбнулась я, слушая ее.
– О, она вообще обожает фильмы со сценами насилия, убийств, крови, – рассказал Фред.
– Вроде милая девочка, а мысли все о расчлененке, – улыбнулся Оливер.
– Да что вы врете? Я просто люблю страшные фильмы, – оправдывалась Оливия.
Страшные фильмы как-то странно сочетались с изобилием розовых и нежно-голубых
вещей в ее гардеробе. Хотя длинноволосая принцесса в розовом платье, запачканном
кровью, - хорошая обложка для хоррора.
– Ага, а вспомни, как мы в прошлый раз про вампиров смотрели, ты все тонкости убийств
выучила, – присоединилась к братьям Диана.
– Просто фильм был хороший, – продолжала оправдываться подруга.
– Маньячка! – сказали братья, и Оливия обиженно надулась, скрестив руки.
– Да-а, подруга, ты открылась мне с новой стороны, – улыбнулась я, открывая дверь в
кабинет.
На уроке мы проходили причастия, а мне было не до правил, я спать хотела. Мне даже
замечание сделали: «Милана Грей, если вы заснете на моем уроке, я заставлю вас прийти
после занятий, – угрожала мне мадам Райт, - и я проведу вам индивидуальный урок!»
Следующий урок мне пришлось пропустить, нужно было идти к медсестре, нитки
вытаскивать.
– Подожди тут, – попросила мисс Ли.
Я сидела у нее в коморке с травами, растворами и пузырьками на полках. На столе лежал
скальпель, изогнутые ножницы и остальные «орудия пыток», но в ужас меня приводили
иглы для шприцов. Я отодвинулась он стола на край стула.
В комнату вошла медсестра и достала из шкафа колбу с прозрачной жидкостью и ватный
диск. Она выдернула пробку из узкого горлышка, и комната наполнилась запахом спирта.
Мисс Ли смочила диск и попросила меня убрать волосы. Я задрала рукой челку, медсестра протерла мне висок, и запах спирта еще сильнее ударил в ноздри.
– Сейчас будет немного неприятно, – предупредила мисс Ли, закрывая колбочку и ставя
ее на стол к ужасающем иглам.
Медсестра дотронулась волшебной палочкой до нитки, торчавшей у меня из виска. Нитка
словно на магните пристала к кончику палочки, и Лолита Ли аккуратно потянула ее.
Чувство как будто кто-то полз под кожей. Фу! Противно! Меня перекосило.
– Милана, лицо попроще, – улыбнулась медсестра, снова протирая шрам.
– Щиплет же, – сказала я, морща лицо.
Мисс Ли усмехнулась, выкидывая очередной ватный диск.
– Все. Шрам не должен остаться. Давай пластырь на носу поменяем? – предложила
медсестра и дернула его с носа.
«Ау!» - раскрылся рот в немом крике. Рука подлетела к покрасневшей коже на носу. Я
убрала руку, вдохнула глубоко через нос, чтобы заглушить пульсирующую боль.
Медсестра показалась из-за дверцы шкафчика с новым пластырем, она заклеила
царапину.
Я даже не помню как разбила нос, как болел висок я помню, но вот нос… Да и на нем
была небольшая царапина, но мисс Ли заставляла ее заклевать пластырем. Наверно, ей
просто скучно тут было, единственным ее пациентом была я, и она рада найти у меня
новую болезнь. Будь ее воля, она бы меня всю загипсовала и споила бы мне все свои
травы.
– Как нога?
– Замечательно, – сказала я, пряча ее за ножку стула, еще не хватала, чтобы она еще что-
нибудь придумала. – Все бы уже прошло, если бы я вчера не упала.
– Аккуратней надо быть, – сказала она и пошла к невысокому шкафчику над котором
весели разные сухие травы, и я облегченно выдохнула, вытаскивая спрятанную ногу из-
под стула. – Пятнадцать минут до конца урока осталось, может, чай попьем? –
предложила медсестра, достав две кружки. Или она очень спешит, или любит решать за
других. Мне стало жаль ее, ведь она здесь неделями одна сидит, и я согласилась:
– Давайте, мисс Ли, - сказала я, смерившись, что сейчас буду пить мой ненавистный чай с
ромашкой.
И я не ошиблась, чай мне заварили с ромашкой. Мисс Ли рассказывала смешные истории
про ее работу в школе, а я, не понимая в них юмора, глупо улыбалась. Я допила чай и
сбежала на урок.
На Существологии я сидела с Оливией, а за нами сидел Оливер с Фредом. Они громко
перешептывались о чем-то, что делает «Бум». Если попробовать вникнуть в их слова, то
все закончится психушкой, но неизвестно - для них или для себя. Голоса учеников
превращались в фоновый гул. Несмотря на то, что в классе не было ни одного человека, который бы молчал, я прекрасно слышала Оливию, издевательски оценившую пальцем
«вверх» мой новый пластырь, темнее кожи на тона четыре. В класс вошел учитель, и