отличался своей индивидуальностью, стилем, даже близнецы. У Стефана светлые волосы
спадали до плеч, передние пряди служили длинной косой челкой; яркие карие глаза, идеальная кожа. Он напоминал мне почему-то эльфа. А вот Стела напоминала пацаненка: коротко постриженные волосы придавали интересный вид ее овальному лицу, а темными
тенями она всегда подчеркивала шаловливые глаза. Стела была худой, худее младшей
сестры. Оливия длинными волосами, обычно заплетенными в два колоска, серо-
голубыми глазами, большим разрезом глаз, пухлыми губами напоминала принцессу.
– Ты появилась из ниоткуда, на втором месяце учебы, поступила сразу на третий курс, а
потом еще и сразилась с темным… Ты привлекла немало внимания, – сказал он, танцуя.
– Внимания?! – воскликнула я. – Конечно, только ради внимания и живу, – сказала я и
опустила руки, покидая пару. Я, разозлившись, направилась прочь от него.
– Ты меня не правильно поняла. Я не хотел тебя обидеть, Милана, – схватил меня за руку
он. Я развернулась. – Я не имел в виду, что ты пытаешься привлечь внимание. Я просто
неправильно выразился, – объяснил он, и, поняв, что я уже не собираюсь уходить, отпустил руку. – Я просто чувствую, что тебя ждут еще немало приключений.
– Послушай его, девочка, – обратилась ко мне, повисшая у брата на шее, Стела. – Он
редко говорит глупости.
Стефан повернул голову к сестре и усмехнулся ее словам. Стела ему улыбнулась и
освободила его шею, чтобы протянуть мне руку:
– Стела Стоун.
– Милана Грей, – сказала я, пожимая ее миниатюрную ручку.
– Та самая?
– У вас что, это семейное? – простонала я.
Губы Стефана обнажили белые зубы:
– Наверно, – ответил он, взглянув на сестру, она пожала плечами.
– Оливия рассказывала о тебе, ты ее подруга, – сказала Стела.
Прозвенел колокол, и Стела схватила двумя руками ладонь брата.
– Стефан, пойдем, я пить хочу, – она потащила его за собой из зала.
– До свиданья, Милана Грей, – только успел сказать Стефан.
– Пока, – ответила я в гудящую толпу. Близнецов Стоун уже было не видно.
Я пару минут смотрела им в след. Странная они парочка. Все выходили из зала, а я стояла
и мешала выходящим. «Вот она!» – послышался знакомый голос. Я обернулась. Над
толпой старшекурсников торчала голова Оливера. Только я шагнула к нему, как он
опустился вниз. Я попыталась пробраться сквозь учащихся к тому месту, где видела его, но
только потерялась еще сильнее.
– Милана, – кто-то положил мне руку на плечо.
Я испуганно обернулась, это был Оливер.
– Я же сказал, что видел ее, – повернул голову он к Оливии.
– Где ты шаталась? – спросил выбравшийся из толпы Фред.
– Тут стояла.
Нашу небольшую кучку все огибали. Оливер схватил за руки меня и Оливию, она - Диану, та - Фреда, и он потащил нас к выходу. Уж сильно он спешил, я то и дело стукалась об
чужие локти, нагло пробираясь вперед. Выбравшись из бального зала, мы пошли в
кабинет математики, где предоставлялось два с половиной часа третьему курсам сделать
уроки.
Мне совершенно не хотелась ничего делать, ведь завтра последний день учебы, потом
Бал и все – каникулы и мой первый новый год в кругу родных. У меня, наверное, были
раньше семейные празднования, но я их не помнила. Со сладостными мыслями о
празднике я вышла из кабинета, не сделав задание.
Глава 12.
– Можно? – постучалась я в дверь к дяде Джеймсу.
– Входите, – через несколько минут отозвался он.
Я открыла дверь: дядя сидел за проверкой колбочек с зельями.
– О! – воскликнул он, повернувшись ко мне. – Заходи, дорогая. – Я послушно зашла в
комнату и закрыла дверь. – Что-то случилось?
– Нет, ничего. Можно с тобой посидеть?
– Конечно, – ответил Джеймс, смотря сквозь прозрачное стекло на сваренный раствор. –
Сейчас я закончу проверять, и мы попьем чаю.
– Угу.
Дядя капал зелья в воду и проверял, как они среагируют друг на друга. В большинстве
случаев вода резко превращалась в пар, но иногда и просто мутнела, или вообще ничего
не происходило. Учитель Зельеварения, по совместительству мой дядя, откладывая
пузыречки, заполнял табличку оценок. Я бродила по комнате. По обстановке нельзя было
сказать, что Джеймс - учитель Зельеварения: позади одного из кресел, за которыми мы
обычно пили чай, стоял небольшой шкаф с книгами и коробочками, в которых и
скрывались «улики» дядиной профессии.
Громкий хлопок отвлек меня он изучения книг, разложенных по алфавиту. Я вздрогнула и